Вендари. Книга первая

Внутренняя природная сущность замолчала, прислушиваясь к звуку хлопнувшей за Дарлой входной двери. Или же это была уже не внутренняя сущность, а собственные мысли? Мысли в этом грохочущем хаосе. Метаморфозы сильнее изменили его тело, ставшее легким и пластичным. Теперь он мог бежать, теперь он мог лететь, чтобы догнать свою жертву. Подобно лавине своих мыслей, Эмилиан выскочил из дома следом за Дарлой. Она обернулась, увидела его, закричала. Черные густые тени ожили, окружили ее преследователя. Они развивались за ним, словно армия тьмы, пришедшая на помощь своему господину из самого ада. Дарла споткнулась, устояла на ногах. Далеко впереди горели дежурные огни закрытой на ночь заправочной станции. Мысли Эмилиана все еще грохотали в голове Дарлы. И где-то в этом безумие она нашла свое спасение. Свет. Ей нужно добраться до света, до фонарей. Тьма ненавидит свет. Пустота ненавидит свет, боится света. Он делает ее слабой, уязвимой. Дарла снова обернулась. Армия теней опередила Эмилиана. Нет. Ей не добраться до света. Никогда не добраться. В этом мире тьмы глупо даже надеяться. Весь мир сжался до размеров дороги. Дарла словно бежала по темному тоннелю, в конце которого виднелся белый пятачок спасительного света. Бежала, зная, что все равно проиграет марафон. Но другого выхода не было. Только вперед. Из последних сил. Одна из теней, опередив остальных, коснулась ноги своей жертвы. Холод обжог кожу. Дарла вскрикнула. Нужно бежать быстрее. Еще быстрее. На мгновение ей показалось, что погоня начала отставать. Дарла заставила себя не оборачиваться. У нее получится. Она сможет. Сможет… Что-то холодное и липкое схватило ее за шею и швырнуло в придорожную пыль. Фонарь заправочной станции был так близко. Дарла попыталась подняться. Еще несколько дюжин шагов и она спасена. Тени снова схватили ее, сбросили с дороги, прижали к остывшей сухой земле. Их прикосновения вызывали боль. Кожа белела, обмораживалась. Дарла закричала, но крик застрял у нее в горле. Страх затопил все мысли. Уродливая тварь с острыми, как иглы зубами подошла к ней. Теперь это существо почти ни чем не напоминало подростка, но Дарла все еще слышала в своей голове его мысли. Мысли Эмилиана. Но теперь хаос этих мыслей стал упорядоченным. Словно эта тварь смогла примириться с собой.

– Пожалуйста, не надо, – заскулила Дарла, зная из мыслей твари, что она собирается выпить у нее всю кровь, забрать у нее жизнь. – Я никому не скажу. Я… – Острые иглы-зубы вонзились в ее шею, заставив замолчать. Дарла попыталась закричать еще один раз, последний раз, но из горла вырвался лишь затихающий хрип.

Эмилиан не считал, сколько прошло времени, не считал, сколько выпил крови у своей жертвы, как это было с Габриэлой. Его природная сущность была голодна, и ей было плевать, умрет Дарла или нет. Испить ее до дна, а затем вернуться в дом и осушить еще один сосуд. Сосуд, который принадлежит Габриэле – приемной матери. Эмилиан замер. Кровь все еще текла из прокушенной шеи Дарлы, но губы твари, напавшей на нее, уже не прикасались к ней, не пили ее. Тварь нависла над своей жертвой, смотрела на нее. Лицо Дарлы было бледным, бескровным. Серые глаза широко открыты, но взгляд смотрит куда-то в звездное небо, в пустоту. Сухие губы дрожат. Она почти не дышит. Почти не живет. Его сосуд. Его пища. А природная сущность все еще шепчет, что нужно закончить трапезу.

– Нет. – Страх уступил место голоду. Страх Эмилиана. Вернее не страх. Скорее его человеческая сущность – созданная Габриэлой, принадлежавшая Габриэле. Но как все исправить? Как спасти Дарлу?

– Сделай ее своим слугой, – сказала его природная сущность. Хотя нет, это он сам сказал себе. Где-то в прошлом, в том прошлом, которое принадлежало Гэврилу, он видел, как живут подобные ему твари. Видел, как люди служат им. Видел, как твари превращают их в своих слуг. По доброй воле и насильно. А здесь, под этим звездным небом, он видел мысли умирающей девушки. Видел ее единственное желание – жить. Жить, как угодно. Но не идти в пустоту, в неизвестность. Она готова быть слугой. Она готова быть кем угодно, лишь бы не умирать. Сейчас все трудности кажутся мелочными и незначительными. Она сможет справиться с ними, сможет разобраться с ними после. Но кровь все еще течет из ее прокушенной шеи.

– Ты будешь первой, – тихо сказал Эмилиан. Он прокусил себе вены и прижал запястье к губам Дарлы. Он не знал, пьет, она или нет. Не знал, остались в ней силы, чтобы пить или нет. Остались ли силы, чтобы бороться за свою жизнь. За свою новую жизнь. Он мог лишь читать ее мысли. Мысли, в которых она ненавидела его и преклонялась перед ним. Он был ее убийцей и ее спасителем. Он был ее ядом и ее лекарством.