Вендари. Книга вторая

До того, как он решил стать простым человеком, его называли Птах. Это значило – тот, кто по ту сторону творения, тот, кто в вечности. Вера в этого бога процветала в Инбу-хедж, и Клодиу решил оставить людям их надежды. В текстах гробниц он иногда встречал изречения, приписанные Птаху, но которые он в действительности никогда не произносил: «Я Тот, Кто в вечности, повелитель богов, царь небесный, творец душ, правитель неба и земли, дарующий душам венцы, существенность и бытие, Я творец душ и жизнь их в руке Моей, когда Я желаю, Я творю, и живут они, ибо Я творящее слово, которое на устах Моих и премудрость, которая в теле Моем, достоинство Мое в руках моих, Я – Господь».

Клодиу не нравились эти надписи, но и бороться он с ними не хотел, не хотел отбирать у людей их веру, ведь когда-то он действительно был тем, кем его называли. Конечно, теперь он понимал, что это было ошибкой, но разве тогда ему было до этого дело? В те времена люди только пытались стать людьми. Но сейчас все изменилось. Даже от своего посоха уаса, с которым изображали его рисунки на камнях, он избавился. Остались лишь одежды, которые скрывают от палящего солнца тело. Солнца, которое не может убить его, но причиняет так много неудобств. Нашлось в преданиях место и для слуг Клодиу. Их изображали как богов, которых создал Птах. Сохранилась пара настоящих имен: Нун и Амунет.

Эта пара жила рядом с Клодиу почти три сотни лет. Он называл их первыми разумными людьми нового времени. Да по сути это были и не слуги. Клодиу нашел себе друзей. Но друзья ушли, устали от вечности, которую даровала им его кровь. Они поднялись на вершину пирамиды и дождались рассвета – солнце сожрало их тела.

После них был древний мудрец Птахотеп, названный в честь бога Птаха. Клодиу не превратил его в слугу, но спас от смерти, заставив в час болезни выпить свою кровь. После смерти Нуна и Амунет он вообще больше не хотел заводить друзей. Не хотел он заводить и слуг, упиваясь естественным расцветом мира. Но слуги были нужны. Они помогали этому миру расти, оберегали его от внешнего воздействия. Да и с голодом в те времена Клодиу еще не умел бороться. Потому он и был богом – просто отстроил себе храм и ждал, когда люди принесут ему очередную жертву. Но времена эти канули в века, и Клодиу не собирался вставать на пути этого роста.

Царь Мином построил плотину, изменил русло реки и возле древнего храма, возведенного в честь Птаха, построил новый город Инбу-хедж. Город вырос и стал культурным, торговым и административным центром нового мира. Были в нем паломники из Азии и Африки. Были в нем ремесленники и мыслители…

Кашель умирающей Веки прервал воспоминания Клодиу. Ноги ее подогнулись, она осела как-то неестественно, словно упавший с дерева лист. Клодиу, не двигаясь, смотрел на нее, все еще чувствуя звуки воспоминаний, запахи пыли… Века прокашлялась и попросила у Клодиу воды. Он ушел в свою хижину. Сделанный из глины кувшин с водой стоял на грубом столе. Все это Клодиу сделал своими руками. Мог бы сделать лучше, да решил, что в этой хижине мебель и инвентарь должны быть простыми и грубыми. Он налил в глиняную чашку воды, снова услышал кашель умирающей Веки, вылил воду на пол, прокусил себе запястье и наполнил чашку своей кровью.

– Пей, – велел он Веке, вкладывая глиняную чашку в ее руки. Она сделала пару глотков и снова зашлась кашлем. – Пей до дна, – сказал Клодиу.

– Какая странная у тебя на вкус вода, – сказала Века, сделала еще несколько жадных глотков и отключилась.

Ей снилась прежняя жизнь. Ее родители, ее дети, которых она покинула, боясь, что заразит их. Она смеется, но в глазах стоят слезы. Ей снится прошлое, но она знает, что будет дальше. Знает, что придется покинуть этот маленький простой рай. Клодиу сидит рядом. Он видит все ее сны и воспоминания. Он знает, что она выживет, но сама Века еще думает, что скоро все закончится. Скоро она умрет.

Когда сон заканчивается, Века смотрит на Клодиу и извиняется, что отключилась.

– Я сейчас уйду, – говорит она. – Не хочу, чтобы и ты заразился.

– Я не заражусь.

– Ты не понимаешь… – Она смолкает, хмурится, впервые за последние месяцы способная дышать полной грудью. – Никогда не думала, что в горах так легко дышится, – говорит Века.

– Это не из-за гор, – говорит Клодиу.

– Что значит не из-за гор?

– Это моя кровь. – Клодиу показывает стакан, из которого она пила.

– Ты что, шаман? – спрашивает Века. В глазах ее сомнения и страх. Клодиу смотрит на нее и думает, что когда он был богом для людей, все было намного проще. Они приходили к нему, просили его сделать их его посланниками. Они хотели этого, а эта женщина… она просто боится.