Вендари. Книга вторая

Больше года старый Дамьян пытался мириться с этим, но затем собрал вещи и перевез свою семью в Родопские горы, где наряду с болгарами и турками проживали греки, помаки и цыгане. Там турецкий ребенок мог затеряться. Там никто не знал, кто его отец. Дамьян отказался от ислама и снова обратился к христианству. Последний раз, когда Клодиу навещал его, Дамьян с одержимостью безумца старался хранить древние национальные традиции. Желая поддержать своего ненастоящего родственника, Клодиу присоединился к болгарскому восстанию, которое вспыхнуло в районе города Тырново.

Он узнал о подготовке к восстанию от одного из торговцев, который приезжал в Пловдив, переименованный турками в Филибе. Вместе с ним Клодиу отправился в Тырново. Судьба свела его с австрийским агентом Джовани Марини, который готовил восстание. От него он узнал о том, что австрийские Габсбурги создают антиосманскую христианскую коалицию, включавшую в себя княжества Валахия, Молдова и Семиградье. На Дунае османские крепости штурмует валашский князь Михай Храбрый. Конница Дели Марко нападает на города и села Северной Болгарии. В районах между Софией и Нишем ведутся партизанские действия. В заговор вовлечены епископ Феофан, Тырновский владыка Дионисий Рали, митрополиты Спиридон, Йеремия, Методий, братья Соркочевичи и прочие торговцы и добровольцы. Австрийский император и семиградский князь обещали помощь пехоты и конницы после начала восстания. Восстание провалилось. Руководители и спасшиеся семьи болгар бежали в православную Валахию… Но мир уже пошатнулся и следом за первым восстанием были второе и третье.

После подавления турками второго восстания Клодиу оказался в мужском монастыре, расположенном на северо-западе горного массива Рила. Именно здесь Клодиу нашел уцелевшие остатки болгарской культуры и языка. Устав от войн и смертей, он хотел снова творить, восстанавливать. Но не прошло и века, как пришлось восстанавливать сам монастырь, сгоревший во время пожара. Клодиу вернулся в Пловдив, а затем в Родопские горы, чтобы отыскать правнуков рожденного от османского сипаха мальчика по имени Умут. Он снова представился их далеким родственником. Семья изменилась, но желание сохранить кровные узы, которое заложил им века назад Дамьян, сохранилось.

Вместе с одной из далеких родственниц Дамьяна – девушкой по имени Невена, Клодиу посетил могилу Умута. Невена была молода и любила слушать. Особенно ей нравились рассказы Клодиу о ее семье.

– Откуда ты знаешь так много? – удивлялась она.

Ради нее Клодиу отправился на северо-восточную часть афонского полуострова, в монастырь Хиландар, чтобы получить книгу истории о народах и болгарских царях, написанную монахом по имени Пассий. Потом были долгие годы, потраченные в рядах добровольцев, собравшихся для восстановления Рильского монастыря, который наравне с книгой Пассия казался Клодиу оплотом возрождения эпохи просветления болгарского царства. Когда он снова встретился с Невеной, у нее уже была взрослая дочь по имени Рада.

Девочка унаследовала от матери любовь к истории и могла долгими часами слушать рассказы о путешествиях и знаменитых людях. Она даже смогла уговорить Клодиу отвести ее на могилу болгарского мецената Василия Априлова, посвятившего свою жизнь образовательному и культурному развитию Болгарии. По дороге в румынский город Галац, где находилась могила Априлова, Клодиу достал для Рады несколько книг, написанных этим меценатом. Она прочитала их по несколько раз.

По возвращению из Румынии они столкнулись с одной из банд курджали, господствовавших в Болгарии после того, как османская власть стала слабеть. Они убили попутчиков Клодиу и Рады. Старый нож проткнул Клодиу живот. Он сдерживал гнев, надеясь на помощь извне – лежал на земле и притворялся, что умирает. Но когда курджали попытались изнасиловать Раду, ему пришлось вмешаться. Он разорвал бандитов на части и замер, боясь встречаться с Радой взглядом. Она дрожала и большими глазами смотрела на его залитое кровью тело. Особенно на нож, пронзивший ему живот.

– Извини, – сказал Клодиу, выдернул из своего тела нож, отбросил его в сторону. Нож перевернулся несколько раз в воздухе и упал в кровавую лужу, которая все еще пополнялась кровью, хлещущей из артерий обезглавленного тела одного из курджали. В разорванной одежде Клодиу Рада видела, как затягивается его рана.

– Ты… ты… ты ведь не человек, верно? – спросила она дрожащим голосом. Клодиу промолчал. У него не было ответа. Больше всего сейчас хотелось сбежать, но он не мог оставить Раду одну. – Я не боюсь, – сказала неожиданно она. – Ты не должен думать, что я боюсь.

– Я и не думаю, – сказал Клодиу, но для верности заглянул в ее молодые мысли, которые метались словно тучи за мгновение до дождя. – Давай я отвезу тебя к матери.

– Я уже взрослая, – возразила Рада. – Намного взрослее, чем думает моя мать….

Они шли рука об руку по ночной улице, и Рада рассказывала о своем первом мужчине, считая эту историю своей самой сокровенной тайной.

– Теперь твой черед рассказать мне свою, – сказала она, когда рассказ подошел к концу.