Вендетта

— Беатрис считает себя настолько крутой, что вышла биться в одних трусах! — вещал диктор. — Что ж, посмотрим, сумеет ли она сладить с нашей чемпионкой Пираньей! Делайте ставки!

— Калик, настал твой час, — прошептал Лук.

— Штурмовик, семьдесят девять и двенадцать.

— Кто из них штурмовик? — спросил Макс.

— Очевидно, Пиранья. И поставь се уже линзу в глаз! — отозвался танк и подвис.

— Время ставок вышло. Три, два, один!

Грохнула ракета, и боевые девки схлестнулись на трубе.

— Ты что, не успел сделать ставку?

— Почему? Нет. Тут вместо крупье — живой человек. Пишешь ему в личку, на кого ставишь, и прикрепляешь сумму, — ответил Лук.

— Не обманут нас?

— Эта гильда известная и уважаемая, не станут же они рисковать репой ради наших копеек. Поверь, тут крутятся такие суммы, что тебе и не снилось.

Они прильнули к стеклу. Что ж, было очевидно, что Беатрис погорячилась, выйдя на бой полуголой. Да и будь она в броне, это мало бы её спасло. Пиранья отдавила противницу к концу трубы, перемалывая все вражеские щиты каким-то скиллом.

— Сколько поставил?

— Двадцать, — отозвался Лук.

— Врёшь!

— Двадцать, говорю те!

— Неправда.

— Стал б я те врать после медных труб, через которые нас пропихнула Морозная Бездыха’нность?

— Всё ясно, сейчас найду этого крупье и всё расскажу.

— Пятьдесят, — признался Лук. — Как ты догадался?

— Никак, я блефовал.

— Эх, над было стоять на своём... Ты ж не в обиде?

— Переживу.

Пока они болтали, Беатрис бесславно улетела в космос.

— Нормалёк.

«Игрок Лук де Порей перевёл вам 5000 кредитов».

Они провели ещё два боя, каждый со ставкой в сто тысяч.

— А теперь, умоляю тебя, проиграй, — шепнул Макс.

— Лады. Думаю, пробакланить двадцатку мы можем себе позволить...

— Сотню, — сказал Макс.

— Кредитов?

— Тысяч.

— Да ты стебёшь меня?!

— Если ты сейчас реалистично не облажаешься, нас за дверью встретит спецназ этой супер-гильды.

— Спецназ? — Лук хохотнул. — Сомневаюсь, что это так называется. Но я тя понял. И: возвращай деньги за ту другую победу. Считай, комиссия за убыток.

Когда обугленный рептилоидный трупик слетел с трубы от радостного пинка победителя, Лук топнул и театрально воскликнул:

— Какой отстой!

— Ты мог это сказать хоть немного естественнее? Да и слова какие-нибудь другие?

— Нет. Чё ты от меня хочешь? Я не актёр.

— Как врать про двадцать тысяч, так он — прима Большого Театра, а как сыграть досаду, так сразу не артист!

— Чё поделать, — развёл руками Лук.

— А теперь уходим.

— Почему? Надо ж нам вернуть то, что посеяли как два лоха.

— Да веди себя ты реалистично! Ты — игрок, который только что потерял немалую сумму. Какие твои действия? Конечно, психануть и уйти!

— Да вот нифига. Любой после такого начнёт ставить ещё больше, потому что ему надо отыграться.

— Чёрта с два!

— Если хошь, уходи. А я остаюсь.

Они сыграли в гляделки, пропустив ставки на следующий бой.

— Окей. Будь по-твоему, — сказал Макс, опираясь руками на стекло. — Сколько поставишь?

— Двести пьсят.

— Ого... Откуда? Ты что, бегал по аренам без меня?

— Там около сотни — моих кровных, — ответил Лук. — И закатай губу, с них тебе процент не пойдёт.

Калик, вдруг усевшийся на наплечнике по-турецки, спросил:

— Ребята, давайте договоримся. Ещё десять прогнозов, и я свободен.

— Надейся больше... Посчитай лучше вероятность на того инженеришку.

— Девяносто один и двадцать шесть.

— Супер, — сказал Лук, потирая руки.

Этот бой был нереально долгим. Здоровье инженера всё падало, а Лук всё мрачнел.

— Када у него уже второе дыхание откроется? — бормотал он, уже чуть ли не прилепившись к стеклу.

Но вот инженер неаккуратно увернулся от ракеты уже знакомой им Пираньи, и его тело свалилось в пропасть. Дикий рёв сотряс комнату, и смешались в этом вопле и отчаяние, и ярость. Другие игроки обернулись на Лука, тот бессильно колотил по стеклу и орал.

Даже Макс отпрянул в испуге. Он мог ждать такой реакции от нервного и кичливого Лео, но никак не от Лука. На мгновение Максу даже подумалось, будто Лук играет роль, решив доказать напарнику, что не такой уж он бездарный актёр.

Но танк сгрёб Калика с плеча и швырнул того о стену. Тот безжизненно сполз на пол, и Макс уверился, что танк выбил из обезьяна весь дух. Но Калик приподнял голову, открыл глаза и быстро заморгал.

— Убью, сволочь! — орал Лук. — Ты эт специально сделал, чтобы я тя отпустил!

— Вероятность боя до начала была девяносто о... — Калика прервал пинок в бочину.

— Двести пясят тыщ! Двести пясят тыщ! — кричал танк, пиная неудачливого предсказателя. Остальные игроки явно не понимали, что происходит, но лишнему зрелищу всегда были рады.

— Принимаем ставки! — воскликнул кто-то. — Штурмовик против обезьяны! Лично я б рекомендовал ставить на обезьяну!

Все зрители расхохотались — все, кроме Макса.

— Похиль его, — потребовал Лук.

— Зачем?

— У него осталось одно хэпэ, а я не хочу его убить, чтоб не улетел на респ.

— Пусть летит, — сказал Макс.

— Ты дурак? Он же убежит, я потом не найду его!

— Так пусть бежит, он же всё равно неправильно предсказывает!

— Я из него выбью эту дурь! Всю жизнь будет у меня в анальном рабстве!