Вендетта

Обернувшись в простыни, я вышла к нему, в надежде развеять свои сомнения.

Кейд стоял возле островка на кухне, в одной руке он держал чашку крепкого кофе. Он был умыт и полностью одет в привычную одежду: брюки, плотно прилегающая к телу рубашка. Осталось только галстук завязать…

– Ты куда соскочил так быстро?

– На работу. – Ледяной голос Кейда розгами ударил мою ослепшую душу. Во рту мгновенно пересохло, и каждое следующее слово давалось с трудом.

– Ты…

– Одежда на диване, чистая. Твоя спортивная одежда. Можешь выпить кофе, позавтракать. Потом иди куда хочешь – я оставил в кармане тебе пятьдесят долларов. Думаю, даже на такси хватит. – Не глядя на меня, он отпил из чашечки кофе.

Чтоб он подавился.

Сила мысли не сработала, а меня вот затрясло, как припадочную. Я думала, не устою на ватных ногах и рухну прямо здесь, размазав сопли и слезы по идеальному паркету.

– Посмотри мне в глаза и скажи, что ты говоришь это потому, что действительно так думаешь. – Я сделала все, чтобы мой голос был волевым.

Кейд ответил не сразу. Он долго молчал, уставившись в телевизор, будто собирался с мыслями.

– Робертс, чего ты хочешь? – Он поднял глаза на меня, откровенно заглянув в душу. – Мы потрахались. Было неплохо. Но так ждать этого мне не стоило. Теперь ты свободна.

Он ухмыльнулся, высокомерно задрав подбородок.

– Сво-бо-дна. И не забудь, у тебя завтра смена.

Мне еще никогда так сильно не хотелось упасть на пол и зарыдать. Я не знаю, как я устояла на месте, как мои ноги вообще вынесли вес тела, которое налилось свинцом.

Я надеялась, что Кейд не видит, как я сморгнула подкатывающие к глазам слезы. Собрав все свои силы, нацепила на лицо железную маску.

Он хочет раздавить меня? Хочет эмоций? Хочет самоутвердиться за мой счет, или как мне это расценивать?

Он не дождется этого.

Не говоря ему ни слова, я оделась в свою прежнюю одежду, замечая свое отражение в одном из зеркал.

Вот так принцесса снова стала золушкой. Карета превратилась в тыкву.

А принц всегда был последним подонком, который полюбил Золушку только за ее внешность.

Этот дом, вылизанный до блеска – мишура. Этот вид за начищенными панорамными окнами… Все сладкое, приторное, ненастоящее.

Кейд… Всего лишь высокомерный сукин сын, который еще не наигрался в песочнице.

Но я не могла осуждать его. Даже сейчас я не считала себя кем – то лучше него. Кейд убивал меня словами и поступками, а я годами была сообщницей в более жутких преступлениях.

– Ты в порядке? – Слова Кейда звучали с издевкой. Но выглядел он так, как будто все утро потирал ручки в предвкушении моей истерики, крика и негодования по поводу его свинского поступка, а теперь его оставили ни с чем. – Даже не возьмешь деньги?

Я не прикоснулась к купюрам, которые он мне оставил. Без понятия, как я буду добираться до Бруклина, когда в кармане ни цента.

– Пошел. К. Черту. – Если бы можно было бы убивать взглядом, Кейд бы сейчас лежал на полу своей кухни. Перед тем, как я вышла за дверь, его глаза вспыхнули ответной ненавистью, и даже в этот момент я чувствовала, как мне трудно от него уйти.

Глаза Кейда не врали. В них не было и толики того равнодушия, которое было в его словах.

Глава 20

Роксана

Кейд жил недалеко от клуба, поэтому первым делом я отправилась туда, чтобы занять у кого-нибудь денег. Вряд ли в утреннее время там есть кто-то из девочек, но, может, надо мной сжалится один из барменов, который задержался после утренней смены.

Только сейчас я вспомнила, что когда на меня напали, у меня был рюкзак с рабочей одеждой и кошельком. Я не припомню, чтобы видела его после этих событий. Либо его украли, либо Кейд его припрятал… Но зачем?

Чтобы я вернулась за рюкзаком?

Я не настолько глупа, чтобы снова поддаваться на его провокации.

Несмотря на все мысли, которыми я пыталась обругать Кейда, в груди саднило, как от открытой раны. У меня было такое чувство, будто мне меж ребер воткнули нож и медленно вкручивали его в плоть, постоянно дергая рукоятку.

Все сильнее и сильнее.

Дороги я не разбирала, от накопившихся слез перед глазами все расплывалось: людные нью-йоркские улицы; желтые такси, сигналившие всем подряд; разряженные ковбои на Таймс Сквер… Я начинала ненавидеть этот город, в котором со мной не случалось ничего хорошего.

Тысячи людей мечтают жить в Нью – Йорке, я же хотела совершенного другого. Уехать из города было моей необходимостью, но пока Дилан не достиг совершеннолетия, я навсегда была привязана к этим улицам, пропитанным моим прошлым.

В клубе было тихо и пустынно – на глаза лишь изредка попадались сотрудники клининга, и ни одного бармена на рабочем месте. Охрана была не особо разговорчива, поэтому я направилась в гримерную, надеясь встретить там девочек или Оливию, которая уж точно не откажет мне в помощи.

В гримерной не было ни души. Разбросанная косметика на многочисленных столиках, горы одежды, разбросанные как попало. Подойдя к стулу со своим именем, я вгляделась в свое отражение.

Раздевшись до белья, в котором выступала на сцене, я обхватила предплечья руками, вспоминая ночь, проведенную с Кейдом.

Я ничего не понимала в этом мире.