Вендетта

Люди – чудовища, которые обманывают и предают друг друга. Они рвут друг другу души, насилуют тела и делают это снова и снова, пока не наступит перенасыщение…

Мое тело было моим домом. Последние несколько лет я никого в себя не пускала. Я по кусочкам восстанавливала свой внутренний мир, искаженный горечью от потери родителей и годами жизни, проведенных с такими людьми как Майкл. В какой-то момент я поняла, что мои тело и душа – это единственное, что принадлежит только мне. И я должна любить их такими, какими они есть, даже если никто не любит. Я не могла и не хотела заниматься сексом. Это было бы все равно что впустить первого встречного в свой дом.

А они все приходили сюда. Раньше. Не снимали на пороге обувь, топтались на моем любимом ковре, сотканном из надежды на лучшее, и пили из моих фарфоровых чашек, под названием «честь» и «достоинство». Эти парни плевали на то, чья это была квартира, чье же это было тело… Они просто хотели «погостить» и уйти, отправившись на поиски нового дома на одну ночь.

Мужчины – путешественники.

Я не уважала себя, когда позволяла им переступать через порог моей души.

А тут Кейд… Я держала дверь запертой и для него, но он, сука, имел к замку ключ и вошел без разрешения.

Но он ухаживал за квартирой.

Защитил от землетрясения, разрушения и цунами. Полил цветы под названием «женственность» и «любовь», и они расцвели, потянув к нему свои нежные лепестки.

Кейд был тем самым недостающим элементом уюта в моем доме. Избавлением от одиночества, поддержкой, опорой и фундаментом.

А еще он был актером, который отыграл свою роль и, наплевав на все цветы, устроил в квартире хаос.

Но самое обидное – что он не ушел из моего дома как те, другие.

Он по – прежнему сидел там, вальяжно раскинув ноги на моем диване.

Осознав все это и четко представив картину Кейда, который не сделал ничего, чтобы завоевать мое сердце, но завладел им, я рухнула на пол.

Глядя на свои синяки, которые оставили мои обидчики, я плакала еще громче, до сих пор ощущая поцелуи Кейда в этих местах.

Я бы окончательно утопилась в жалости к самой себе, если бы из коридора бы не послышались тяжелые мужские шаги. Захлебываясь, прерывая слезный поток, я немедленно протерла свои заплаканные глаза и встала с пола.

– Кто здесь? – Дерек появился на пороге гримерной и улыбнулся мне. Он был одет в белый костюм и розовую рубашку. – Ты плакала?

Он присмотрелся к моим покрасневшим щекам и намокшим ресницам. Глупо было скрывать правду, Дерек только что слышал, как я здесь завывала. Унизительно.

– Да, – небрежно бросила я, потирая свои синяки. – Я упала… Набралась синяков и жуткой боли.

– Да? – Он подозрительно вскинул бровь. – Не похоже на синяки от падения. Может… Возьмешь выходные? Неделю. Такие синяки ничем не замазать.

В его голосе не было заботы – скорее, интерес к тому, что со мной произошло.

– Да, конечно. Спасибо, мистер Уайлд. – Тут я вспомнила то, зачем вообще пришла в клуб. – Мистер Уайлд. Это может показаться странным, но… Меня обокрали и забрали деньги. Мне даже не на что вернуться домой. Карточка тоже утеряна. Я хочу попросить вас восстановить ее… И не могли бы вы дать мне денег на проезд?

Боже, как унизительно. Я чуть не сгорела со стыда, пока произносила эту речь. Но Дерек, казалось бы, не услышал ничего зазорного. Коротко кивнув, он поджал губы и произнес:

– Конечно. Только я отвезу тебя сам. – Он помолчал, наблюдая за тем, как я одеваюсь в свои мешковатые одежды. – У меня для тебя есть одно интересное предложение, которое ни к чему тебя не обязывает.

Я не придала значения этой фразе и вышла из гримерной вместе с Дереком. Выйдя через черный вход, мы сели в его роскошную Audi и выехали на дорогу, ведущую в Бруклин.

Дерек еле сдерживал улыбку, когда оглядывал меня в столь неприглядной одежде.

– Ты живешь в Бруклине, значит. Что ж, я пришлю за тобой машину в пятницу. Прямо к подъезду.

– В пятницу? Зачем? Вы же дали мне выходные, для того чтобы я пошла на поправку.

– Разумеется. Я еще должен как-то объяснить это Кейду, а он будет я в ярости, когда узнает, что отпустил тебя. За это я приглашаю тебя на одно мероприятие: аукцион, который каждый год устраивает отец Кейда. Мы поедем в Лонг Айлэнд и проведем вечер в чудесном загородном особняке Адамсов.

Я нахмурилась, чувствуя в этом предложении подвох от Дерека. Может, я уже просто не доверяю мужчинам? Дерек выглядит адекватным, и это прекрасный шанс показать Кейду, что я нисколько не разбита после сегодняшней ночи.

– Хорошо, – просто ответила я, отводя взгляд на окно, через стекло которого виднелись быстро сменяющие друг друга витрины магазинов.

– И не забудь: нужно прийти в платье. – Дерек подмигнул мне, остановив машину у моего дома. Мельком я заметила лицо тети, которая выглянула окно. Ее брови полезли на лоб, когда она увидела, что меня подвозят на такой тачке.

– Непременно. Спасибо, мистер Уайлд. – Я захлопнула дверь автомобиля и побежала домой.

Что ж.

Мир не рухнул.

Если я не могу выкинуть Кейда из своих мыслей и души, то я сделаю все, чтобы проживание в моем «доме» было для него очень болезненным.

Кейд