Вендетта

– Я не хочу тебя слушать, у тебя было достаточно времени, чтобы все рассказать. Например, в ночь, когда я тебя спас. Тебе не кажется, что момент был идеальный? Я мог проехать мимо и даже не заметить. Но нет, блин, сама судьба мне нашептала остановиться и спасти твою задницу… И что я получил взамен?! Молчание, – поток слов было трудно остановить, я выплескивал из себя всю желчь, пока по щекам Роксаны градом текли беззвучные слезы. Она будто бы больше не пыталась их сдержать – настолько легко и плавно они выходили, поблескивая на ее щеках. – Не плачь! – рявкнул, смахивая их с ее разгоряченного лица. – Я допустил тебя в свою кровать, в свою жизнь. Думаешь, там было так много девушек?! Так вот, ты – первая. И даже тогда ты ни в чем мне не созналась. Почему тогда ты не хотела высказаться?! Роксана поч…

Вдруг весь мир замер.

Я орал на нее, сжимал ее бедра с такой силой, будто хотел раздавить, а она нежно прильнула к моим губам, словно невинная девушка. Ее руки перестали меня отталкивать, она положила их на мои плечи, плавно заскользив по ним, успокаивая мое дыхание.

– Тсс… – Рокс целовала меня прерывисто, и только в губы, не позволяя мне завладеть ее языком и «перетянуть одеяло на себя». Она хотела полностью руководить процессом. – Ты не слышишь никого кроме себя. – Ее пальцы коснулись моего затылка, а нефритовые глаза смотрели на меня с нежностью, несмотря на то, что я ей только что наговорил. – Но я знаю, какой ты внутри, каким ты можешь быть, Кейд. – Ее рука соскользнула с плеча на мою грудь. Мое сердце стучало в ее ладонь. – Я видела, как ты смотрел на меня всю дорогу, когда я ехала с тобой в машине. И потом. В ванной. Как ты смотрел на мои синяки, как на свои собственные. Думаешь, тебе всегда удается держать эмоции под контролем? Что ж, это не так.

– Молчи… – зашептал я, не в силах этого вынести. Роксана будто снимала с меня грим, прилипшую за годы маску и рисковала оставить меня вовсе без лица, без кожи – оголяя, уничтожая и разрушая.

– Я понимаю, что, отчасти, я причастна к тому, каким ты стал. Даже в школе, когда ты унизил меня… В целом, ты был не таким уж и плохим парнем. Не жестоким. Тебя любили все, уважали. А теперь тебя только боятся. Но я не боюсь. Больше не боюсь…

Роксана замотала головой из стороны в сторону, и я сам не понимал, почему до сих пор слушаю. Видимо, ее нежный поцелуй меня оглушил, как заклятие.

– Я действительно попросила Майкла… Припугнуть тебя. Дать пару пощечин, украсть кошелек… Ты был пьян и стал сопротивляться, а Майкла это разозлило… Я плакала, когда они избивали тебя, но ты, должно быть, этого не помнишь… И именно я вызвала для тебя скорую. Знаю, меня это не оправдывает. Ни капли. Но я действительно не хотела, чтобы так произошло. Я даже приходила к тебе в больницу и молилась за то, чтобы ты очнулся, Кейд. Ты был таким… Таким… – Роксана судорожно всхлипнула, вновь находясь на грани слез. – Я что-то чувствовала к тебе, Кейд. Связь. Все эти годы я думала, что ты умер. Мне было страшно жить с этим, и как бы я не хотела этого говорить, я была очень счастлива, когда ты…

Я слушал, внимая каждому ее слову. Все разговоры в моей жизни были пластиковыми. С Тесс – о шмотках и о ее планах на будущее. С родителями – о преступлениях и моих планах на будущее. С друзьями – о телках и планах на выходные.

Роксана же говорила совершенно искренне, и говорила она обо мне и о том, что она чувствовала. Каждое ее слово поражало своей сокровенностью, что я невольно ловил себя на мысли, что нахожусь в параллельной реальности.

Где люди говорят друг другу правду в глаза. Где девушка может заплакать у тебя на глазах, потому что хочет этого. Где она может врезать тебе по яйцам, потому что ты этого заслуживаешь.

– Я больше не хочу с тобой бороться… – Ее пальчики ловко расстегнули верхние пуговицы моей рубашки и коснулись моих ключиц. Это легкое движение вызвало во мне мучительную волну возбуждения. Именно такую – медленную и тяжелую.

– Я верю в тебя, Кейд. Верю, что за всем твоим цинизмом, самовлюбленностью и жесткостью скрывается настоящий мужчина. Который хочет жить, а не существовать, барахтаясь в собственной ненависти к миру.

Роксана словами вытягивала каждую ниточку моего нерва и успокаивала его. Ее тихий шепот вселил в меня какую – то толику наивности, и я наконец-то начал что-то понимать.

Слова девушки отрезвили меня, заставили посмотреть на всю суть вещей иначе.

Все случившееся – роковая случайность. Я унизил ее при всех, не так – то трудно было понять ее школьную обиду. И за что? Даже не за то, что она мне не нравилась и обидела Джессику.

Скорее, за то, что она мне нравилась после своего выступления на уроке литературы, но я не мог этого вынести.

Привязаться к кому-то в столь молодом возрасте – было бы не позволительно. Но когда я глядел на нее, знал: с ней это может произойти.