Вендетта (ЛП)

Лейтон открывает дверь, одетая в скромную водолазку с длинными рукавами и в какие-то спортивные штаны. Она направляется ко мне, но я качаю головой как можно более незаметно. Тогда Лейтон останавливается и, сложив руки на груди, просто стоит, явно чувствуя себя так же неуютно, как и я.

Это трындец. Более виноватыми мы выглядеть не можем.

Я поднимаюсь и жестом указываю ей присесть, еле слышно прося просто меня послушаться. Не глядя на меня, она делает то, что я прошу.

Дядя переводит взгляд с меня на нее, с легким изумлением на лице. Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но я его опережаю.

— Мы можем поговорить снаружи? — спрашиваю как можно более спокойно.

Он кивает, и я следую за ним из комнаты, запирая за нами дверь. Потом я посылаю ему нетерпеливый взгляд.

— Что происходит?

Секунду он молчит, а потом произносит слова, переворачивающие мой мир.

— Ты должен знать, что мы перевозим девчонку.

Кто, черт возьми, эти «мы», о которых он говорит? Мое мнение, конечно, никого не интересует. Я смотрю на дядю, и то, о чем я думал ранее, поражает меня подобно удару молнии. Сейчас он не мой союзник и не родственник, он держал меня в неведении; он обесценивает все, что я делаю. И теперь избавляется от Лейтон.

В этот момент я как никогда ясно понимаю, что не хочу ее терять. Я уже не так уверен в необходимости ее убить. Черт, да я знал, что не смогу этого сделать еще когда увидел, как она лежит без сознания на той стоянке, потому что первым моим порывом было ее спасти.

Я люблю ее. И что бы ни случилось, я не позволю ее убить.

— Мы это не обсуждали.

— Что ж, — говорит он, легкомысленно отмахиваясь. — По-моему, вы с ней сблизились больше, чем следовало. Я не хочу, чтобы твои чувства помешали, когда мы так близки к нашей цели. Она — отвлекающий фактор, а мне нужно, чтобы твой ум оставался трезвым. Все просто.

Дерьмо, это значит, что я не буду знать, где она, и что они с ней делают.

Так, время. Я должен знать, сколько у меня времени.

— Вы правы, — говорю я, оставаясь спокойным. — Когда? — «Пожалуйста, не говори, что прямо сейчас.»

— Завтра утром, — я еле сдерживаю вздох облегчения. Он пристально на меня смотрит, как-будто что-то выискивая, но я просто киваю.

— Куда? — посылаю я пробный шар.

— Это не имеет значения. Она больше не твоя забота. — Что ж, следовало хотя бы попытаться. Он кладет руку мне на плечо и слегка сжимает. Я хочу отстраниться. — Ты понимаешь, что я делаю это для твоего блага.

Не это ли обычно говорят люди, когда собираются сделать что-то, что явно не будет для твоего блага?

— Да, вы правы, — отвечаю я, кивая как примерный племянник, который не подвергает сомнению решения своего дяди. — Я слишком увлекся, это плохо.

— Вот и хорошо, — говорит он, отпускает мое плечо и уходит.

Я иду на кухню и беру для Лейтон немного молока и хлопьев. Судя по всему, у меня нет достаточного количества времени, чтобы сбегать за нормальной едой. Мне надо кое-что сделать.

Я возвращаюсь назад в ее комнату с тарелкой и ложкой. Она по-прежнему сидит на том же самом месте, где я ее оставил, глядя на меня с надеждой. Я подхожу к ней, и она берет из моих рук еду.

— На одном из складов возникла проблема, — лгу я, избегая ее пристального взгляда. Не хочу ее волновать, пока сам все не решу.

Она смотрит вниз на тарелку, помешивая хлопья.

— Хорошо, — говорит она и смотрит на меня прежде, чем взять ложку в рот. Это прозвучало напряженно, но я лишь пожимаю плечами. Она наверняка была так же потрясена, как и я, когда увидела здесь моего дядю.

Она ест, а я сижу в тишине и пытаюсь придумать какой-нибудь план.

У нас есть лишь завтрашнее утро. Дерьмо. Я ничего не успею сделать за столь короткий срок. Но, во всяком случае, это лучше, чем если бы он забрал ее прямо сейчас, так что у нас есть хоть что-то.

Я вспоминаю ее слова. «Мы можем сбежать». Мы можем. Для начала мы хотя бы должны отсюда уйти. Мне необходимо кое-кому позвонить, чтобы иметь союзников. Нам всего лишь надо отсюда выбраться. Я определенно могу это организовать.

И тогда мы со всем разберемся.

ЛЕЙТОН 

Ставлю тарелку на тумбочку с глухим стуком, разорвавшим тишину комнаты. Девон ушел в себя, а я все еще пытаюсь осмыслить то, что подслушала. Когда он вернулся в комнату, на его лице была маска безразличия, я ждала, что он поговорит со мной откровенно. И когда он этого не сделал, расстроилась.

Нет, я к черту разлетелась на куски.

Они собираются увезти меня подальше от Девона, от его защиты, и он не может ничего на это возразить. Даже предупредить меня. Неужели ему все равно, что эти люди собираются со мной делать? Кстати, что? Куда меня увезут? Девон всегда делает так, как ему велит дядя? Просто слепо следует его указаниям, как сейчас?

У меня столько вопросов, но парень, сидящий со мной в комнате, молчит, не говоря ни слова. На кону моя жизнь, моя судьба, и он все равно не считает, что я должна знать правду.