Вендетта. Том 2

– Ну, у этих служба такая, подвох постоянно ждать, да врага в собственной тени видеть. – Ласси тяжело опёрся на трость. – Пошли уже, Миша, время назначенное подходит, негоже заставлять ждать государя.

В приемной, специальной комнате перед кабинетом, в котором проходили аудиенции расположился Бехтеев – секретарь Петра Фёдоровича, а у дверей стояли два гвардейца. Сама комната появилась недавно: по приказу государя попросту взяли и отгородили часть коридора перед кабинетом. Поставили двери и натаскали мебель. А сделали это из-за того, что императору до смерти надоело, что посетители «болтаются» по коридорам в ожидании назначенного времени, да и сам Бехтеев, как бедный родственник у дверей ютится.

Получилось удобно, и сейчас Ласси в полной мере это удобство оценил. На удобном диванчике напротив двери в кабинет, расположился Бутурлин.

– О, господин фельдмаршал, – он вскочил и сдержанно поклонился. – А хоть ты-то знаешь, зачем нас здесь собрали?

– А я хотел о том же у тебя спросить, Александр Борисович, – ответил Ласси. Он посмотрел на диванчик и задумался, садиться, чтобы подождать сидя, или не стоит, потому что вставать в последнее время стало шибко тяжко.

Дверь в приемную отворилась, и в нее вошли двое молодых людей, в одном из которых Ласси узнал зятя Миниха – Максима Берга, а вот второй не был ему знаком. Дверь ещё не успела закрыться, как вошёл ещё один офицер, на этот раз морской. Это был адмирал Алексей Наумович Синявин.

Бехтеев поднялся из своего стола, стоящего в углу комнаты, пересчитал присутствующий, и направился к кабинету императора. Вышел он оттуда буквально через несколько секунд.

– Прошу, господа, проходите, его величество ждёт вас. – Провозгласил он, приоткрывая дверь в кабинет.

– Всем вместе? – недоверчиво уточнил Ласси.

– Да, всем вместе, – подтвердил Бехтеев. – А вас что-то смущает, Пётр Петрович?

– Нет, если такова воля его величества, – он растерянно переглянулся с Бутурлиным и Волконским. Они выглядели растерянными, так же, как и он сам. А вот на лицах молодых людей отразилось такое изумление, граничащее с паникой. Лишь один Синявин выглядел спокойным, но, как подозревал Ласси, в силу своего спокойного нрава, который, казалось, ничто не может заставить его проявить.

Молодой император стоял у карты, занимающей практически всю стену, и пристально рассматривал её.

– Ваше величество, – нестройный хор голосов приветствовал Петра, который обернулся и наклонил голову, коротким поклоном приветствуя всех собравшихся по его приказу.

– Проходите, господа, рассаживайтесь, – он указал на стол, стоящий чуть в отдаление от массивного стола, стоящего прямо напротив двери.

Они сели за стол, при этом молодые люди старались держаться от основного костяка приглашенных как можно дальше. Пётр отошёл от стены с картой, оглядел присутствующих и, усмехнувшись, сел во главе стола.

– Наверное, вы гадаете, зачем я вас всех здесь собрал? Да ещё в таком составе? – спросил он, оглядывая каждого из них пристальным взглядом.

– Ваше величество, это нетрудно просчитать, – за всех ответил Ласси. – Командующий Азовским флотом, и я, уже весьма жирный намёк на то, что вы снова хотите попытаться взять Очаков. Я прав?

– Да, – просто ответил молодой император и слегка наклонил голову набок. – Но, это ещё не всё. Я хочу, чтобы вы все сообща не просто взяли Очаков. У нас очень мало времени на самом деле, но оно пока есть. И за это время я хочу, чтобы Азов, а потом и взятый Очаков были превращены в неприступные крепости. А ещё я хочу, чтобы Таманский полуостров вошёл уже полностью в состав Российской империи. И на нём мне нужна крепость, хорошо укрепленная с видом на пролив.

– Вы хотите перекрыть Керченский пролив, ваше величество? – Синявин, который в этот момент разглядывал свои ладони поднял голову и недоуменно посмотрел на государя. – Но, как же договоренности с османами?

– Все договоренности полетели в трубу в тот самый момент, когда почти вся Европа объединилась с турками против нас. – Жестко ответил Пётр. – Они наши договоренности в нужнике использовали, и требовать от нас их соблюдения больше не имеют никакого права. Видит бог, не мы это начали. Я не хотел пока задирать осман, хотел на ноги покрепче встать, но, мне не дали. Нам не дали как следует подготовиться. И что нам остается делать?

– Воевать, – решительно ответил князь Волконский. – Что нам ещё остаётся?

– А есть ли страны, которые всё-таки не ополчились против нас? – задумчиво спросил Бутурлин, которого перспектива воевать на всех фронтах совершенно не радовала.