Вендетта. Том 2

– Всё очень просто, Михаил, – Ян Бжостовский, представляющий на этом спонтанном собрании некоторых магнатов Великого княжества Литовского, решил ответить Радзивуллу. – Он не входит победным маршом в Варшаву, потому что она ему не нужна. Пётр не собирается разгребать эти Авгиевы конюшни, а которые превратилась Речь Посполитая. Более того, вы разве не заметили, что император Пётр скорее мечтает о том, чтобы мы поскорее перерезали друг друга. Ведь, как ещё объяснить его помощь оружием всем нам вместе и по отдельности?

– Вы считаете, что он оказывает нам помощь? За такие деньги? – возмутился Радзивилл.

– А вы что же считаете, что император чем-то нам обязан и будет предоставлять пушки безвозмездно? Вы в своём уме, Михаил? – Бжостовский поморщился. Кто внушил этому молодому глупцу такую чушь? – Вот только истинна заключается в том, что Пётр не хочет Речь Посполитую ни в каком виде. И он очень чётко дал нам это понять, выпроводив наших послов вон, даже не дав им объясняться.

– Но что-то же он им сказал. Не просто же их развернули на границе, – Радзвилл всё никак не унимался.

– Нет, не просто так, – ему ответил Чарторыйский. – Император Пётр сказал, что будет разговаривать только с магнатами, обладающими реальной властью.

– Так значит, мы здесь собрались, чтобы…

– Чтобы решить, кто из нас поедет в Петербург и что будет говорить Петру, чтобы он принял наше предложение. – Прервал его Чарторыйский.

– Да что тут думать, все мы и поедем, – Бжостовский очень устал. Ему хотелось, чтобы всё поскорее закончилось. Нужно было заняться изрядно пошатнувшимися делами, а конца беспорядкам не было видно. Куда с большим удовольствием он обратился бы за помощью к прусскому королю, в крайнем случае к императору Священной Римской империи, но Фридрих проиграл Петру и сбежал, чтобы строить планы на реванш, а до императора попробуй доберись. Да, даже, если доберешься, вряд ли он рванет Речи Посполитой на помощь. Слишком уж у многих заносчивая шляхта поперёк глотки стоит. Вот и оставался только Пётр. Который недвусмысленно давал понять, что ему есть чем заняться и без Польши.

– На что будем давить? – Чарторыйский как обычно спрашивал исключительно по делу.

– На то, что между границами Российской империи и новыми территориями лежит крупное бесконтрольное государство, – вздохнул Бжостовский.

– Ты хочешь, чтобы мы стали частью Российской империи, – ахнули присутствующие.

– Неважно, что хочу я, – Бжостовский достал платок и вытер лоб. Под париком голове было жарко. Может, раз такое дело, перенять моду российского двора и снять уже осточертевший парик? – Важно то, чего хочет или не хочет император Пётр. А он не хочет Польшу. Всё, точка.

– Да почему вы решили, что Пётр не захочет забрать себе всю Речь Постолитую вместе с Великим Литовским княжеством? – воскликнул Радзвилл.

– Да потому что в противном случае он не держал бы подле себя наследника Понятовского вместе с его развратной мамашей! – Бжостовский повысил голос. Его ужасно утомила откровенная чванливая тупость молодого Радзвелла. Кажется, его отец подобным скудоумием не страдал.

– Хватит лаяться! – теперь повысил голос Чарторыйский. – Если мы между собой договориться не можем, то чего нам требовать с остальных? Предлагаю разъехаться по своим вотчинам и начать сборы для поездки в Петербург. И подумайте на досуге, чем мы можем заинтересовать императора Петра, чтобы тот ввел войска в тот момент, когда у него и так война в самом разгаре.

* * *

Сегодняшний день я собирался посвятить семье. Румянцев уже умчался в ставку к Ласси, где уже обосновался Александр Суворов. Им обоим это на пользу пойдёт. Ласси не вечен, хоть поучатся у лучшего на данный момент фельдмаршала российских войск.

Расположились мы с Машкой в детской. Лиза забралась ко мне на колени и старательно обслюнявливала. Пашка носился вокруг нас, раскрасневшийся и возбужденный. Слишком уж редко я мог урвать вот такие дни у своей тяжелой и ненормированной работы.

Маша села на пол возле меня и оперлась спиной на моё плечо. Она читала какую-то книгу, наслаждаясь этими минутами покоя.

– Папа, – Пашке надоело носиться, и он упал на мягкий пушистый ковёр, подкатившись мне под бок. – А правда, что индейцы в Америках носят перья на голове?

– Правда, – я приобнял его, потрепав по голове. – Я отпишу Христофору Антоновичу, чтобы он прислал тебе с оказией головной убор из перьев.

– А мы поедем когда-нибудь в Америки? – когда Павел начинал что-то спрашивать, то остановить его было совершенно не реально.

– Не знаю, – я покачал головой. – Не хочу тебе врать. Вдруг я скажу, что мы никогда туда не поедем, а на следующий день раз, и бегом на корабль.

– Я не думаю, что мы когда-нибудь поедем в Америки. – Покачала головой Маша. – Это слишком далеко и слишком опасно.

– Но, мама, я же должен знать, какими землями буду управлять? – Павел высунул мордашку из-под моей руки и посмотрел на мать.

– Павел, ты будешь управлять множеством земель. Когда подрастешь, я думаю, твой отец с удовольствием отправит тебя Сибирь осматривать. – Ровно ответила Мария.