Венер. Все просто (СИ)

Пришёл к выводу, что из всех вариантов, лучший, так и получается, — оставить ребёнка Макарову. Непросто далось мне это решение. Ох, как непросто. Но рвать ребёнка на части, нельзя. Хуже будет. Прав Фомин: о ребёнке надо думать, в первую очередь, а не о своих ущемленных правах и гордыне. Если он готов его принять, как своего, то так тому и быть. Уйду. Засуну свои хотелки в задницу себе, как бы больно это ни было. Не буду мешаться у них под ногами.

Надеюсь, что когда-нибудь расскажут ему обо мне. Скажут: есть у тебя малыш ещё один папаша, непутёвый немного, но он тебя очень сильно любит. Может и он меня полюбит, когда обо мне узнает. А если нет, — не страшно, переживу. Главное ведь, чтобы у него всё было в порядке.

Вон Фомин говорит, что даже, когда обо всём узнал, мнения своего об отце не изменил. Колбасило его, конечно, какое-то время, но совсем недолго. Взрослый уже был. Всё правильно понял. Ни к кому претензий не имеет. С Макаровым тоже наладил контакт, общаются. Никто им не препятствует.

На этом месте неприятно стало. Начинаю грудь растирать. Знаю, со временем острые ощущения притупятся, раны зарубцуются, так больно уже не будет. Надо просто этот период перетерпеть.

Про Ники там, в одиночестве, тоже думал много. Смогла она как-то глубоко внутрь проникнуть, за столь короткое время. Но у меня всегда так: или сразу, или никак. Решил тогда: нашёл свою единственную, надо её воровать, пока не увели!

Но эта зверь-баба сегодня, сбила мне все настройки и установки. Ей взрослого то доверять нельзя, — покалечит, глазом не моргнёт, а уж ребёнка, тем более.

Должен быть выход. Надо просто его хорошо поискать.

Достаю телефон, проверяю звонки и сообщения.

Звоню Валере, — не отвечает.

Откладывать нельзя, пишу: «меня нашла Макарова, надо поговорить».

Сижу ещё пару минут, медитативно покачиваясь из стороны в сторону. Добавляю: «срочно!» — чтобы уже точно понял, что не шучу.

Становится чуть легче. Уверен, друзья меня не бросят, — помогут. Все вместе мы найдём оптимальное решение.

От Ники так ничего и не было за день. Набираю её в очередной раз, — вне зоны. Странно. Где она может быть, чтобы не ловил телефон? Или выключила? Зачем?

Перебираю возможные варианты и не нахожу ни одного вменяемого. О ней никто, ничего не знает. Даже я о ней ничего не знаю, — усмехаюсь. О нашем близком знакомстве знает всего три человека.

— Она во сколько сегодня ушла? — Лёха, первый, кто мне ответил этим вечером, остальные нагло игнорят.

— Подожди… — просит, и слышу, как он переговаривается с Сарой, — утром, рано ушла, даже завтракать не стала. Сказала, что у неё куча дел, — повторяет мне то, что я уже и без него понял, тем не менее, слушаю его, киваю сам себе, пытаясь параллельно вспомнить: может говорила она мне что-то ночью? — нет, ничего не всплывает. Ни одной идеи, — эй, ты там вообще? — окрикивает меня друг, когда я, погрузившись в свои размышления, перестал подавать признаки жизни.

— Да, да, понял я, — поспешно отвечаю, — спасибо…

— Венер, у тебя всё нормально? — по интонации чувствую, как он напрягся, — Где ты? Давай подъеду к тебе? — предлагает сразу.

— Не всё у меня нормально, — не вру, — но подъезжать пока не надо, пару вопросов нужно решить. Отзвонюсь чуть позже.

— Геолокацию открой, чтобы я тебя видел. И не пропадай, позванивай нам, а то нагрянем толпой с проверочкой, не факт, что в самый подходящий момент, — Сара радостно ему поддакивает. Приятна их поддержка. Улыбаюсь.

— Дела личные, не подглядывате там за нами, — перевожу всё в шутку и разрешаю ему за мной сегодня следить. Еду к Ники.

В это время она обычно была уже на работе, но ведь мы с ней договорились вчера, что на работу она не ходит. Или не договорились? Сплошные вопросы и ни одного ответа…

Еду к ней домой, для начала, — никого. Дверь никто открывать мне не спешит, свет в окнах не горит. Телефон всё так же выключен.

Где она может быть? Где? — начинаю напрягаться. Здесь трудно найти место без интернета. Везде Wi-Fi — в подвалах. в парках, метро. Везде. Становится не по себе. Неспокойно становится. Неуютно.

Неужели на работу пошла и выключила телефон? А днём где была?

Уже завожу машину, чтобы поехать в «Cаpriccio», вспоминаю, что оставлял ей банковскую карту. чтобы она не тратила свои деньги. Не скучала, чтобы в одиночестве. По магазинам прошлась. порадовала себя.

Захожу в банк и не верю своим глазам. Закрываю глаза, головой потряхиваю, всё ещё надеясь на ошибку. Внимательно смотрю на циферки на счёте: О-Х-У-Е-ТЬ! — ни одного приличного слова на ум не приходит.

Еду к ней на работу.

Ржу…

Никаких эмоций…

Просто истерично ржу…

Не понял только почему она всю сумму не вывела, а часть только? Не успела?

Не стал карту блокировать.

Хочу посмотреть, что дальше будет…

* * *

Уверен, что нет её на работе, но еду туда, чтобы удостовериться в этом лично.

Мозг так загружен сейчас мыслями о Ники, что не остаётся места для другого. Пытаюсь вспомнить всё, до мельчайших подробностей: что говорила, как вела себя, и, — ничего. Ни одной зацепки. Или она профи, или здесь что-то не так.