Венера и воин

– Разве ты не понимаешь, Пила, я люблю тебя. Я люблю тебя с тех пор, как впервые посмотрел тебе в глаза, но тогда я не знал, что это любовь. Если бы этой любви не было, я бы давно соединился с тобой. Давно взял бы тебя, как одну из гетер. Я не привык, чтобы мне отказывала женщина. Я не привык сдерживаться. Я страстно стремлюсь к тому, чтобы оказаться между твоими чудесными бедрами, почувствовать твое прекрасное тело, и мои чресла раздирает, когда я вижу тебя, думаю о тебе. Каждый раз мне требуется нечеловеческое усилие, чтобы сдержаться. Чтобы подавить в себе свое стремление. Пила, я люблю тебя. Ты – первая женщина, которую привлекла не сила моих мускулов и не величина моего фаллоса. Ты хочешь мое сердце, тебе нужны мои чувства. Ты затронула во мне струны, о которых я и не подозревал, что они есть во мне. Я никогда не буду с тобой спать, если ты сама этого не захочешь.

– Даже если для тебя это – мука?

– Я лучше умру, чем стану принуждать тебя.

Пила взяла его руки и приложила к своему телу. Он нащупал ее грудь и резко втянул носом воздух.

– Я не хочу, чтобы ты умирал. Я не хочу, чтобы ты страдал из-за меня.

– О, Пила, я охотно страдаю из-за тебя, это сладкая мука, которая доставляет мне и радость, и боль.

Пила раскрыла свою тунику.

– У тебя нежные руки, Клаудиус. Чудесные, нежные руки, пусть они погладят мое тело.

Она откинулась назад и прислонилась к косогору. Клаудиус наклонился к ней, и она почувствовала его горячее дыхание. Ее губы приоткрылись в ожидании его поцелуя. Когда он коснулся их, ее бросило в жар.

– Ты действительно этого хочешь, Пила? Ты хочешь соединиться со мной? – пробормотал он между поцелуями.

– Да, я хочу. Я хочу этого здесь и сейчас.

– Потому, что ты охвачена желанием?

– Нет, потому, что я люблю тебя.

Он встал на колени между ее раздвинувшимися бедрами, и она нежно гладила его по волосам в то время как его губы все ниже спускались по ее телу. Клаудиус чувствовал дрожание ее мускулов от своих прикосновений и услышал ее тихий стон. Грудь у нее была полной, более пышной, чем у римлянок, но твердой, гладкой и такой чудесно теплой. Он почувствовал желание прижаться к ее груди и забыть весь проклятый мир вокруг себя, однако его губы спускались все ниже к маленькому углублению ее пупка на ее мягко приподнятом животе.

Тут из-за облаков выступила луна и осветила местность своим серебряным светом. Тело Пилы лежало перед Клаудиусом, подобное беломраморной статуе, невероятно красивое, пропорциональное и гармоничное. Он приподнялся над ней, чтобы лучше рассмотреть девушку.

– Неужели это Золотое Руно, которое разыскивал еще Александр Великий? – Его пальцы нежно погладили светлые волосы на ее лобке.

Пила развела ноги.

– Оставайся лежать так, я хотел бы полюбоваться не тебя.

Он лег на нее. Пила ощутила его возбужденный фаллос. Его руки нежно гладили ее бедра, затем он схватил ее ягодицы и потянул их на себя.

На мгновение она задержала дыхание, когда Клаудиус вошел в нее.

Ему показалось, будто он погрузился в жерло вулкана. Внутри у нее было горячо, влажно.

Он почувствовал судорогу в ее теле и замер. Успокаивающе погладил руками ее длинные ноги, затем нежно склонился над ней, не выходя из нее и ища ее губы. Одной рукой Пила оперлась на мягкую траву, другой обвила его шею. Его губы были влажными и горячими, и она впивала его поцелуи, умирая от жажды. В их нежности было глубокое взаимное доверие, наполнявшее Пилу бесконечным удовлетворением, счастьем.

Медленно она вытянула свое тело и отклонила назад голову, и Клаудиус не мог не восхититься ее длинной стройной шеей.

– Ты прекрасна, как лебедь, – выдохнул он.

Медленно он начал двигаться в ней, ее тело расслабилось, и она сопровождала каждое его движение мурлыкающими звуками. С удивлением он внезапно почувствовал, что кожа у него покрылась мурашками, и радостная дрожь сотрясла его только оттого, что он мог наблюдать за Пилой в момент их соития.

В то время как его движения стали сильнее, Клаудиус обеими руками подхватил ее и приподнял. Она поставила ноги на землю и прижала руки к своим бедрам, чтобы поддержать его. Теперь Пила могла подаваться вперед с каждым движением его чресел, и ее нежное мурлыканье перешло в ликующий стон. Очарованный, он смотрел на ее замершее от восторга прекрасное лицо, глаза у нее были закрыты. Свои губы она слегка приоткрыла и возбужденно облизывала их кончиком языка. Ее светлое тело радостно извивалось под ним в растущем экстазе.

Внезапно она выпрямилась, открыла глаза и крепко прижала его к себе. Он почувствовал, как ее ноги обнимают его, давление ее бедер усилилось, и это побудило его двигаться более быстро. Ее прерывистое дыхание касалось его потной кожи, ее живот вибрировал, и, когда он сделал два-три сильных толчка, она выпрямилась под ним. Он заглушил ее крик своими губами и крепко обнял ее дрожавшее тело, его фаллос тоже взорвался, причинив ему неизвестную до этого боль. Чувство тепла и счастье пронзили его. Он хотел никогда не отпускать ее, защищать ее своим телом, обнять ее своими сильными руками.