Венера и воин

– Я хотел бы быть морем, ласкающим твои ноги, – сказал он.

– Насколько я знаю, богиня вышла из воды и рассталась с морем, когда ступила на землю.

– Тогда у моря неутолимая тоска по ней, как и у меня. – Он коснулся бедрами ее бедер, и Пила ощутила его бурное желание.

– Давай почувствуем огонь бога Вулкана, любимый Клаудиус, пусть Марс и Венера станут едиными.

Ее руки обвились вокруг него, лицо приблизилось к его лицу, и он почувствовал ее горячее дыхание. Их объятие было таким страстным и таким нежным, что оба забыли мир вокруг себя. В грубом океане насилия возник маленький островок блаженства.

Диодорос нервно шагал взад и вперед перед покоями своей супруги. Уже полчаса знаменитый египетский врач Нерем-Пта был у Атенаис. Диодорос решился на то, чтобы тот обследовал Атенаис и выяснил, почему она не родила ему сына, почему у нее вообще нет детей. Его семья начала насмехаться над ним, ведь он все еще не мог предъявить наследника. Он раздумывал, не отвергнуть ли ему Атенаис и не взять ли себе новую жену. Однако до этого он хотел услышать мнение специалиста. Не какого-либо, а знаменитого. Нерем-Пта был знаменит, потому что был личным врачом египетского царя Птолемея Восьмого, а после его бегства на Кипр – личным врачом Птолемея Девятого.

Нерем-Пта не торопился, и Диодорос совсем разнервничался. Казалось, что-то было не так. Наконец появился врач. Позади него шел помощник, который нес маленький сундучок с необходимыми медицинскими инструментами.

Диодорос держался, несмотря на то, что охотнее всего он задал бы тысячу вопросов. Нерем-Пта прошел перед Диодоросом и кивнул ему, чтобы тот последовал за ним в маленькую комнату. Только его помощник мог пройти за ними. Затем он закрыл дверь.

– Уважаемый Диодорос, твоя жена здорова, как только может быть здорова женщина, – начал врач без предисловий. – Я долго и тщательно обследовал ее и подробно расспросил.

– Расспросил? – осведомился Диодорос с неприятным удивлением.

– О да, это очень важно, чтобы определить ее месячный цикл.

– Ее – что?..

Нерем-Пта замолчал и откашлялся.

– Уважаемый Диодорос, природа женщины кажется сложной, если ее не знаешь. Но если посвящен в тайны, то все становится понятным. Тело женщины не всегда плодовито, как не всегда плодородна пашня зимой. Странным образом плодовитость женщин связана с месячным циклом. Однако с этим у твоей супруги все нормально.

– Но почему она не дарит мне наследника?

– Чтобы окончательно ответить на этот вопрос, я должен осмотреть также и тебя.

– Меня?

Диодорос подпрыгнул, и лицо у него покраснело от гнева.

– Что ты позволяешь себе? Хоть ты и знаменитый врач, ты не имеешь права сомневаться в моей мужской силе.

Нервность Диодороса не обескуражила Нерем-Пта. Он не утратил спокойствия.

– Ты хотел знать, в чем причина бездетности твоей супруги, Диодорос. Нравится тебе это или нет, в этом вопросе надо идти до конца. Так как твоя супруга явно здорова и полностью нормальна, есть только две возможности.

– И это? – спросил рассерженный Диодорос.

– Или ты не спишь со своей супругой, поэтому она просто не может зачать, или твои чресла бесплодны.

Диодорос резко ловил ртом воздух, и ему потребовалось несколько мгновений, чтобы прийти в себя. Он чувствовал себя глубоко обиженным, честь его была уязвлена. Он взглянул на врача. Однако тому вся проблема казалась совершенно нормальной.

– Что ты предлагаешь? – спросил он, овладев собой.

– Мне необходимо твое мужское семя, чтобы его исследовать.

Врач протянул Диодоросу маленькую мисочку.

– Тебе помочь или ты сделаешь все сам?

Диодорос, которому чувство стыда было абсолютно чуждо, покраснел.

– Подожди здесь, – сказал он смущенно и взял миску. Он покинул комнату и позвал Никандроса.

Ромелия беспокойно крутилась на своей постели. Уже несколько дней она чувствовала себя нехорошо. Ее желудок бунтовал. Она подозревала, в чем была причина ее нездоровья. Чтобы интенсивнее переживать радость любви с Клаудиусом, она принимала различные средства, возбуждающие половую активность. Она пила большое количество вина из гранатов, ела цветки с гранатовых деревьев, приготовляла себе микстуру из мяты, роз, красавки и перебродившего меда. В вино она добавляла анис и сок мака. Все это было хорошо для ее любовных игр, но плохо сказывалось на желудке. Голова у нее гудела, живот сводили судороги. Наконец ее вырвало прямо в постели.

Пила и Друзилла заторопились к ней. Однако Ромелия не хотела, чтобы кто-либо видел, как ей плохо. Срочно вызванный врач с сожалением и тревогой покачал головой.

– Диета, покой, сон, воздержание, – кратко прописал он и порекомендовал отвар из ромашки и шалфея.

С отвращением Ромелия оттолкнула чашку.

– Оставьте меня в покое, – взвизгнула она и натянула одеяло на свое исказившееся от боли лицо. – Друзилла, подожди перед дверью. Пила, принеси свежую простыню.

Испуганные служанки выскочили из комнаты.

– Я пойду за бельем, – сказала Пила. – Посиди здесь, может, у нее будет какое-либо желание.

– Я не думаю, вероятно, она заснет, а после этого ей станет лучше.