Венера. Неукротимая планета

Мало того: станция вспыхнула на небосклоне Америки яркой звёздочкой на фоне ужаса, что окружал в 60-е годы межпланетные программы США. Ни одна межпланетная станция из созданных до того момента не выполнила свою программу полностью. Условно успешными можно было назвать только Pioneer-IV

 

2

 

n Pioneer-V. но их миссии выглядели довольно бледно по сравнению с «Луной-2»

 

3

 

и «Луной-3»

 

4

 

. Со времён несчастливого спутника Vanguard-1

5

 

 

 

 

в США царила мрачная уверенность:

«Наши ракеты всегда взрываются».

Более того, уже во время полёта «Маринера-2* в Конгрессе как раз разбирали полный провал программы лунных «Рейнджеров».

 

И здесь, на этом фоне - станция, пусть н с проблемами, но успешно долетевшая до цели и передавшая информацию, для которой её и разрабатывали. Причём сделавшая всё это первой. Первой в мире.

Собственно, даже у автора, когда он описывал перипетии полёта. появилось желание закончить всё на мажорной ноте. Драматургически это было бы красиво. Увы. Реальная жизнь - не художественный роман. С переданными данными не всё обстояло гладко. В этом не было особой вины ни инженеров, создававших аппарат, ни постановщиков эксперимента, да и приборы честно передали всё, ради чего создавались. Просто мир. в котором мы живём, оказался сложнее, чем ожидаюсь ранее.

Тем более что на счету «Маринера-2» и другие замечательные результаты. Для начала даже станция сама по себе оказалась научным

прибором. Анализ её траектории при пролёте около Венеры позволил определить массу, улучшив старый результат, полученный из теории движения планет. Масса планеты-соседки составила 0,8147-0.8150 массы Земли.

Ещё одно открытие дали данные с магнитометра. В процессе пролёта Венеры он показывал только общую напряжённость магнитного поля межпланетного пространства, не выявив какого-либо заметного увеличения. Выходило, что магнитное поле Утренней Звезды минимум в двадцать раз меньше магнитного поля Земли, что само по себе уже являлось неприятным сюрпризом. До этого в распоряжении имелись данные, что поле Венеры может быть в пять раз больше. Они - эти данные - были получены путём скрупулёзного изучения 17 противостояний Венеры и Земли, начиная с 1890 года. И вот - про результат более чем полувековых исследований можно просто забыть.

Правда, возникла популярная теория, что тут дело в другом: станция получила за время полёта положительный заряд, и её движение возле Венеры подчинялось не только баллистическим законам. Она двигалась вдоль силовой линии магнитного поля и не могла измерить его, как, скажем, пассажиры не могут ощутить скорость самолёта. Теория была интересная, но при наличии магнитного поля у планеты должны были образоваться пояса радиации, а их тоже не удалось обнаружить. Было зарегистрировано ничтожное излучение (одна частица в секунду). Так что, после некоторой дискуссии, отсутствие магнитного поля у Венеры прочно вошло в учебники.

Данные с двухканального инфракрасного радиометра были ещё более странными. Как уже писалось, он должен был определить содержание углекислого газа по разности сигнала в двух инфракрасных каналах. Но никакой разности в яркости не обнаружилось. Из результатов эксперимента следовало, что СО. в атмосфере Венеры чрезвычайно мало, по крайней мере, в процентном соотношении. Это было очень странно. Если отсутствие магнитного поля учёные ещё могли принять, то отсутствие углекислого газа противоречило большому числу весьма дотошных экспериментов.

В чём же дело? Довольно скоро показалось, что эта загадка разгадана. В 1962 и 1963 годах было опубликовано несколько работ американского астронома Хайрона Спинрада. Он взял те, рекордные, пластинки со спектрограммами, полученные в далёком 1932-м, и заново пересчитал результаты с использованием теорий спектрального анализа, которые плохо были проработаны на момент проявки пластинок.

Работа Спинрада была сделана на весьма высоком уровне и на годы стала основой для многих других работ. Сложно найти статьи. в которых не было бы ссылок на его труды. Что же у него получилось?

Для начала он оценил величину приведённой высоты СО2 Она составила около 3,5 км. Казалось бы. это только повторение расчётов 30-х годов. Но с тех пор в научных работах наметилась тенденция к снижению приведённой толщины углекислоты: к началу 60-х расчёты определили порог всего-то в пару сотен метров. Здесь же опять подтверждался первоначальный результат.