Венера Прайм

То, что говорил профессор, не соответствовало действительности. При любых других обстоятельствах, учитывая то, на что мы наткнулись, мы были бы рады дополнительной помощи, но сэр Рэндольф Мэйс был змеей, и профессор это знал. И оставался вопрос, как на законных основаниях отказать ему в доступе к связи.

Как только мы собрались в кают-компании, вне пределов слышимости людей в клинике, Форстер сказал:

— Они могут идти, куда хотят, и записывать, что хотят. Но они ничего не заберут и ничего не передадут до того, как мы вернемся на Ганимед.

— Я не вижу, как мы сможем помешать, если он попытается починить рацию в своей капсуле? Тем более, что на самом деле, она не сломана. — Сказал Мак-Нил в своей обманчиво вялой манере и было понятно, что он что-то замышляет.

— Об этом не может быть и речи, — с удовольствием ответил Форстер. — Я на тебя надеюсь. Он не сможет ее починить.

Я в этот момент включился в разговор, все еще терзаясь мыслями о Марианне:

— Неужели мы даже не сообщим Ганимеду, что с ними случилось?

Фостер позволил себе намек на улыбку:

— Нет, Билл, я подозреваю, что у нас тоже произойдет сбой связи — такой же, как у капсулы сэра Рэндольфа. К сожалению, через день или два снимут карантин и мы больше не будем находиться под защитой Космического Совета. И если мы сумеем задержать вмешательство внешних сил, у нас будет возможность получше узнать наших гостей.

После этих слов в моей голове прозвенело: новые возможности — Марианна и я, и без связи с внешним миром…

Но Форстер еще не закончил, у него был еще один туз в рукаве.

— Но прежде чем мы потеряем связь с остальной Солнечной системой, я зарегистрирую заявку на Амальтею. Она поступит на Ганимед, а потом в Манхэттен, Страсбург и Гаагу, прежде чем Мэйс и его… хм… ассистент освободятся от медицинского снаряжения.

— Как вы можете это сделать, сэр? — Опять вмешался я. — Позвольте мне констатировать очевидное. — Космическое право запрещает частным лицам претендовать на астрономические тела.

Форстер одарил меня своей фирменной кривой ухмылкой, подняв одну кустистую бровь и опустив другую:

— Я подам заявку не на астрономическое тело, мистер Хокинс. Ядро Амальтеи — заброшенный космический корабль. От имени комиссии по культуре я подам заявку на его спасение. Если Мэйс попытается украсть какие-нибудь сувениры, он украдет их у Совета Миров. Я объясню ему ситуацию, прежде чем у него появятся на этот счет какие-нибудь блестящие идеи.

На этом разговор закончился. Последующие три дня профессор так усердно руководил нами, что я едва успел перекинуться с Марианной парой слов наедине.