Венера Прайм

Серый человек вздрогнул, и Линда увидела лицо, вторгшееся в сужающийся круг ее сознания, лицо серой женщины; она стояла рядом с Лэрдом, ее длинные седые волосы были спутаны, в руке она держала пистолет с глушителем. Вот кто стрелял в нее, поняла Линда, после того, как Лэрд приказал всем не стрелять. И все потому что у Линды не хватило времени, не хватило воли убить ее первой.

– Но почему ты стреляла в нее, ведь ты должна была убить ее отца и мать? – Рявкнул Лэрд.

– Я не собиралась убивать ее, Уильям. Я намеревалась оставить ее здесь.

Появился, шатаясь, перепачканный, пришедший в себя  пилот вертолета, его лицо исказилось от ярости (еще бы, так получить кольтом по голове):

– Ты оставила ей лазейку! Она…

– Заткнись, – сказал пилоту Лэрд, свирепо глядя на женщину:

– Надь был близок к успеху, но он еще не закончил. Как ты могла быть такой беспечной?

– Мы не можем просто стереть ее, Уильям. Она могла бы стать величайшей из нас.

– Достаточно! Она сопротивляется нашей власти. Она всегда сопротивлялась. Посмотри на нее … Это катастрофа.

– Она еще ребенок. Когда она осознает истину, она все поймет.

– Сопротивляться нам – значит сопротивляться знанию.

– Уильям…

– Достаточно. Разговор окончен. – Он посмотрел на Линду сверху вниз таким жестоким взглядом, которого она не видела раньше, на его суровом лице. – Посмотри, ведь это просто кусок бездуховного мяса. Мы упрячем ее куда‑нибудь, где ее не найдут. А затем начнем все сначала.

На этот раз, когда она проснулась, рядом с ней никого не было. Она лежала одна в темной каюте, ее сердце бешено колотилось, она изо всех сил пыталась вспомнить, что ей только что снилось.

II

Стройный белый корабль, украшенный голубой диагональной лентой  с Золотой Звездой Комитета Комического Контроля, стремительно приближался к Марсу. Корабль падал хвостом вперед к Марсу. Его термоядерный факел был потушен и торможение осуществлялось химическими двигателями с постоянным замедлением в один G.

Защищенный от космического излучения на всех длинах волн, корпус корабля не имел окон, открывающихся во вселенную. Молодая женщина стояла перед огромным видеоэкраном в кают‑компании, наблюдая как за кормой  черный Фобос (луна длиной всего в двадцать семь километров) скользил по бледно‑оранжевому диску Марса, видимый на фоне планеты, находящейся всего в шести тысячах километров отсюда.

Фобос – бугристая, грязная картофелина толщиной девятнадцать километров, покрытая параллельными царапинами.

Женщина, наблюдавшая за Фобосом называла себя Спартой (это было тайным именем, тайным для всех, кроме нее самой), для большинства людей она была известна как Эллен Трой – инспектор Трой из  Комитета Комического Контроля. Но настоящим ее именем было – Линда Надь, большинство людей знавших ее настоящее имя хотели убить ее.

Для всех Эллен Трой казалась молодой, красивой, умной, загадочно одаренной, удивительно удачливой. И она действительно была могущественной сверх обычного понимания. Но себя она ощущала хрупкой девочкой с искалеченной психикой, без родных и близких, чья человеческая природа была исковеркана.

И вот теперь ее снова вырвали из привычного, нормального русла жизни – если ее жизнь вообще можно считать нормальной – и бросили разбираться в ситуации, что потребует от нее полной бдительности, полной сосредоточенности и максимальной отдачи, после двух недель удушливого заточения на этом катере.

Учитывая нынешнее расположение планет, переход Земля‑Марс за две недели мог сделать только катер, принадлежащий к самому быстрому классу кораблей Солнечной системы.

Размышления Спарты прервал молодой человек, вошедший в кают‑компанию:

– Фобос и Деймос, – весело сказал он. – Страх и Ужас. Замечательные имена для спутников.

Молодого человека звали Блейк Редфилд, он был единственным из тех, кто знал ее как Линду Надь и не пытался убить ее за это. Иногда Спарте казалось, что она любит Блейка, но иногда она боялась своей любви к нему. Любовь – тема, над которой она избегала размышлять в последнее время.

– Видишь базу «Фобос». Такое впечатление, что ее построили вчера, – сказал Блейк. – Трудно поверить, что она пустует уже полвека.

Яркие точки алюминиевых куполов блестели на краю Стикни – самого большого вулкана Фобоса (восемь километров в поперечнике). Восемьдесят лет назад на Фобосе высадилась первая человеческая экспедиция на Марс, и в течение нескольких десятилетий луна служила базой для исследования и последующего заселения марсианской поверхности.

На видеоэкране Фобос уже закатывался за Марс, а из‑за него выныривала «Станция Марс», – именно из‑за нее база «Фобос» была заброшена и больше не имела практического применения. Станция представляла собой большую банку с воздухом, которая вращалась достаточно быстро, чтобы обеспечить достаточную искусственную гравитацию на ее внутренней поверхности.

Немного помолчав Спарта повернулась к Блейку:

– Что касается наших дел… Я тут подумала… Я хочу, чтобы ты оставался на «Станции Марс»,  пока я не закончу расследование.

– Прости. Я не буду этого делать.