Венера Прайм

Но им было явно не до него.

– Линда, Линда. – Звучало как молитва.

Приглушенные рыдания.

– А где мама? Она…

– С ней все в порядке. Ты скоро ее увидишь.

– Я думала вы погибли.

– Мы боялись… Так было нужно. Проклятая война. Пришлось скрываться.

Спарта слегка успокоилась.

– Давай пойдем в дом. Там мы с Командором все вам обоим объясним. К его чести и моему стыду, это я заставлял его так действовать, он мне всегда возражал.

Она отстранилась от него:

– Вы вместе с Командором?

– Пожалуйста, не задавай больше вопросов, пока не услышишь все, что мы тебе расскажем. И ты тоже, Блейк.

Все трое молча направились к массивному каменному дому.

Библиотека. У камина Форстер и Командор. Командор жестом указывает на поднос с напитками:

– Профессор?

– С меня более чем достаточно. Честно говоря, я надеюсь уговорить Трой и ее друга поехать со мной.

– На Амальтею?

– Необычная компетентность, обоих. Возможно, их знания дополнят мои в этом вопросе. Где они?

Командор посмотрел на него с хорошо замаскированным весельем. То, что кто‑то мог дополнить знания Форстера, было необычным признанием для маленького профессора. Он подошел к высоким окнам, выходившим на темную лужайку, увидел приближающуюся группу:

– Не волнуйся, сейчас будут.

Артур Кларк ЮПИТЕР ПЯТЬ

Профессор Форстер такой коротышка, что для него пришлось сделать особый космический скафандр. Однако, как это часто бывает, малый рост с лихвой возмещается кипучей энергией и задором. Когда я познакомился с ним, он уже двадцать лет добивался осуществления своей мечты. Больше того, он сумел убедить множество трезвых дельцов, депутатов Всемирного совета и руководителей научных трестов, чтобы они финансировали его проект и снарядили для него корабль. Потом было немало примечательных событий, но я по‑прежнему считаю это самым поразительным из достижений профессора…

«Арнольд Тойнби» стартовал с Земли с командой из шести человек. Кроме профессора и его главного помощника Чарльза Эштона, в состав экспедиции вошла обычная троица – пилот, штурман, инженер, а также два аспиранта, Билл Хоукинс и я. Мы с Биллом еще ни разу не бывали в космосе, и все нам казалось до того увлекательным, что нас нисколько не волновало, успеем ли мы вернуться на Землю до начала следующего семестра. Между прочим, нашего научного руководителя это, по‑видимому, тоже не волновало. Характеристики, которые он нам написал, были полны экивоков, но так как людей, мало‑мальски разбирающихся в марсианских письменах, можно было сосчитать по пальцам одной руки (извините за штамп), нас взяли.

Поскольку летели мы на Юпитер, а не на Марс, было не совсем ясно, при чем тут марсианские письмена. Но мы кое‑что знали о теории профессора и строили весьма хитроумные догадки. Они подтвердились – частично – на десятый день после отлета.

Когда по вызову профессора мы явились в его кабину, он встретил нас оценивающим взглядом. Даже при нулевой силе тяжести, когда мы цеплялись за что попало и уподоблялись плавающим водорослям, профессор Форстер всегда ухитрялся сохранять достоинство. Он посмотрел на Билла, потом на меня, потом опять на Билла, и мне показалось (конечно, я мог ошибиться), что он думает: «За что мне такое наказание?» Последовал глубокий вздох, явно означавший: «Все равно теперь уже поздно, ничего не поделаешь», и профессор заговорил – медленно, терпеливо, как обычно, когда он что‑нибудь объясняет. Во всяком случае, он обычно говорит таким тоном с нами. Правда, мне сейчас пришло в голову, что… ладно, не будем отвлекаться.

– До сих пор, – начал он, – у меня просто не было времени рассказать вам о цели нашей экспедиции. Но, может быть, вы уже догадались?

– Мне кажется, я догадался, – ответил Билл.

– Ну‑ка, послушаем. – В глазах профессора мелькнул задорный огонек.

Я хотел остановить Билла, но вы пробовали лягнуть кого‑нибудь в состоянии невесомости?

– Вы ищете доказательства… то есть дополнительные доказательства вашей теории о диффузии внеземных культур.

– А как вы думаете, почему я ищу их на Юпитере?

– Точно не знаю, но мне кажется, вы рассчитываете найти что‑нибудь на одном из его спутников…

– Блестяще, Билл, блестяще. Известно пятнадцать спутников Юпитера, причем их общая площадь приблизительно равна половине земной поверхности. Где бы вы начали поиски, будь у вас на то неделька‑другая? Мне это весьма интересно узнать.

Билл неуверенно поглядел на профессора, точно заподозрив его в сарказме.

– Я не очень силен в астрономии, – сказал он. – Но, кажется, в числе этих пятнадцати спутников есть четыре большие луны. Я бы начал с них.

– К вашему сведению, каждая из этих лун – Ио, Европа, Ганимед и Каллисто – по величине равна Африке. Вы стали бы обследовать их в алфавитном порядке?

– Нет, – сразу ответил Билл. – Я начал бы с~той из них, которая ближе к планете.