Венера (СИ)

С этим человеком я чувствовала себя в безопасности. Окруженная его заботой, вниманием и любовью я начала забывать то время, когда жила без него. Создавалось впечатление, что Марк всю мою осознанную жизнь был рядом.

— Я планировал сегодня проводить тебя не только до дома, но и до постели, — прервал мои мысли парень, — что скажешь?

— Скажу, что ты очень самоуверенный молодой человек, — заулыбалась я.

— Будь я неуверенным в себе, вряд ли ты бы сейчас сидела рядом, Птичка, — хмыкнул Марк, — так что, можешь пока подумать, чем будешь кормить своего мужчину на завтрак.

— Ну, у меня есть шоколад, за ним даже не нужно спускаться вниз, годовой запас лежит в моей комнате. И не надо на меня так смотреть, — Марк на мгновение перевел на меня удивленный взгляд, — между прочим, ученые доказали, что регулярное поедание шоколада, способно прибавить год жизни, — сумничала я.

— Признайся, ты просто оправдываешь своё обжирание, — Марк громко расхохотался.

— А ты не боишься, что в тебя сейчас шарахнет молния?

— Если тебя это развеселит, то ради бога, — Марк вовсю веселился, он смеялся так заразительно, что я невольно сама заулыбалась и расхохоталась с ним на пару.

Так мы и доехали до моего дома.

Поднимаясь на крыльцо, обратила внимание, что в доме нет света. Значит, Алины дома нет, последнее время она пропадала на свиданиях с каким-то парнем, с которым познакомилась на работе. Я мысленно пожелала ей задержаться подольше, а лучше до утра.

Присутствие Марка её не удивило бы, но как же я не любила пускаться в объяснения.

Позже, лёжа под утро в кровати в объятиях любимого человека, я буду с наслаждением вспоминать, как исчезла его улыбка, стоило мне нырнуть под струящиеся капли воды в душе и дать моей майке промокнуть. Я видела, как его кадык нервно дернулся, когда я через голову стащила эту насквозь промокшую тряпку.

Я буду вспоминать, как оставшаяся одежда на нас, только что не трещала от того, как её срывали две пары рук друг с друга.

Я буду вспоминать, как тихо вздохнула, когда он провёл ладонью по моему животу, и чуть вверх, охватывая грудь, сжимая её и перекатывая сосок между пальцев.

Я буду вспоминать, как поцелуями он передвигался по моей шее, оставляя влажный след на коже, и от нетерпения вжимался своей твёрдой эрекцией в мой упругий зад.

Его крепкое тело впечатывало меня в стену душевой кабины и заставляло подчиняться по первому зову.

Еще я вспоминала, как его рука скользнула вниз по моему обнажённому телу, раздвигая непослушные ноги и проскальзывая в сосредоточение миллионов нервных окончаний, и в считанные секунды подарила мне фейерверк удовольствия.

В то время, как я еще пыталась прийти в себя от головокружительного оргазма, тяжело дыша и истекая влагой, я почувствовала, как Марк с громким рыком толкнулся в меня сзади, держа крепко за бёдра. И пока он с яростью вбивался в моё податливое тело, я молила лишь о том, чтобы это не заканчивалось.

Я чувствовала, как прохладная вода бьёт по спине и в сочетании с жарким сексом это составляло безумный водоворот желания. Желания остаться и запечатать этот момент в жестяную банку лично для себя.

Позже, много лет спустя, я буду вспоминать этот момент, как один из самых интимных в моей жизни.

Марк превратился в изголодавшегося зверя. Его темп набирал обороты, я не без удивления ощутила, как его зубы вонзились в мою спину. Это было не больно. Он, словно, пытался пометить свою самку таким примитивным способом. Его руки переместились на шею и, чуть сжимая, удерживали меня на ногах.

Темп становился крышесносным, и в тот момент, когда я думала, что упаду, меня пронзило такой волной удовольствия, что сдерживать дрожь всего тела не было возможности.

Я почувствовала, как Марк сделал последние несколько толчков, а потом замер, тихо застонав.

Я буду помнить, как его руки омывали моё тело, как бережно он промывал мои волосы, как его губы шептали приятные нежности мне на ушко.

Я буду помнить, как он развернул меня к себе лицом и опустившись на колени, доводя своим языком до еще одного сокрушительного оргазма.

Я буду помнить, как Марк выносил меня, совсем обессиленную и укутанную в мягкое полотенце из душа, и укладывал на кровать.

Я буду помнить, как искусно, словно скульптор лепил свой шедевр, массажировал моё тело, поливая его маслом и скользя по нему руками мастера.

И я буду, но уже плохо, помнить, как мы творили свои безумства всю ночь напролёт.

Я запечатала эти воспоминания в ту самую жестяную банку и отправила на верхнюю полку к аромату номер один.

Знаете такую степень беспокойства, когда ты без повода начинаешь мандражировать? Вроде и причин для нервотрёпки нет, никто не умер, не заболел неизлечимой болезнью, не потерял свою последнюю любовь на земле.

Наверное, я просто устала волноваться все эти две недели, отведенные нам для подготовки к реваншу.

Это был не просто заезд: в случае выигрыша Вэл получал право находиться на нашем треке без ограничений. И больше всего мы боялись, что ему всего лишь нужны новые точки по сбыту своей дряни. Это доставляло нам некоторое беспокойство.