Венера в мехах

– А ты меня сразу убил? – спросила она, насмешливо взглянув на него. – Нет, ты хотел замучить меня медленной смертью. И если я теперь еще жива, то это не твоя заслуга. Конечно, ты умрешь – но умирать будешь медленно, прежде испытаешь все мучения, которые ты уготовил мне, чудовище!

Она втолкнула его в курятник и заперла дверь на засов. Здесь он пролежал на соломе, пока не удалились мятежники. Затем Теодора отперла дверь и приказала ему выйти. Пока работник выводил вола, она сама вытащила плуг и впрягла в него Андора.

Он не оказывал никакого сопротивления, он знал, что этим только ухудшил бы свое положение. Важно было только выиграть время – тогда какая-нибудь случайность могла бы еще спасти его: могли подоспеть солдаты.

Она впрягла рядом с ним вола, потом взяла в руки вожжи и кнут, и плуг тронулся. Работник шел за ним.

Подъехав к полю, работник стал за плуг, и Теодора погнала оригинальную упряжку.

Тотчас собралась толпа любопытных, большей частью женщин и детей, все глазели на невиданное зрелище и осыпали при этом помещика бранью и насмешками.

Три дня пахала так Теодора. Наконец силы Андора истощились. На четвертый день он вдруг остановился среди поля.

– Больше не могу… – пробормотал он, – при всем желании мочи нет…

Она сильнее хлестнула и погнала его, он прошел еще немного, потом грохнулся наземь. Но Теодора не сдавалась; он снова поднялся и окончил свой дневной урок.

Когда она на другой день снова хотела впрячь его, он бросился на колени и начал молить о сострадании.

– А я от тебя сострадание видела? – спросила она в ответ. И не только не пощадила его, а на этот раз впрягла его в плуг одного.

Пройдя, задыхаясь, третий ряд, Андор свалился. Теодора рванула вожжу, чтоб заставить его подняться, но он снова повалился.

– Сжалься, Теодора! – простонал он – и кровь хлынула струей у него изо рта.

С чувством спокойного удовлетворения смотрела на него Теодора, упершись руками в бока.

Он лежал на вспаханной черной земле, окрашенной его кровью.

– Я умираю, – чуть слышно проговорил он.

– Ты и должен умереть! – воскликнула она. – Как животное, издохнуть под открытым небом! Тогда Бог тебя простит.

– За что ты меня так ненавидишь?

– За то, что я слишком сильно любила тебя.

Андор глубоко вздохнул. Это был последний звук, вырвавшийся из его груди.

Когда он умер, Теодора посмотрела на него в последний раз, затем медленно направилась домой, там она зарядила ружье своего покойного мужа и ушла из деревни, чтобы присоединиться к мятежникам.

Когда была окончена великая борьба, один из мятежников, вернувшийся к своей сохе, рассказывал, что Теодора погибла в одной схватке с войсками от неприятельской пули.

По-видимому, это была правда, – так как с тех пор никто о ней ничего не слышал.

Рыжие волосы

Рыжие волосы! Вопреки суеверной примете, они неизменно сохраняют необычайную привлекательность. И все же история, разыгравшаяся на юге Нового Света, о которой я хочу рассказать, может только подтвердить распространенное предубеждение против этого демонического цвета волос.

Чтобы романтическое происшествие, о котором я хочу рассказать, было вполне ясно, надо иметь в виду, что в Южной Америке рабство существует еще и в настоящее время, – если и не официально, то все же фактически. Негласно там и до сих пор человеческий товар продается и покупается; этим товаром служат преимущественно китайцы и негры, помещаемые в имения в качестве слуг и рабочих на таких условиях найма, которые совершенно уничтожают личную свободу.

Да и кому там – в глуши, вдали от городов – защитить этих горемык от высокомерия и капризов их повелителей! Тем более что, гордые своим происхождением, полуиспанцы совсем и не видят в китайцах или неграх людей, а только несколько более разумную породу животных.

Состоя в близких отношениях с одной крупной английской фирмой, занимающейся ввозом какао, я отправился года на два в Гваякиль на западном берегу Южной Америки для изучения там плантаций какао.

Однажды владелец плантаций Д., у которого я поселился, сообщил мне, что хочет отправиться со мной во владения одной немецкой дамы, чтоб показать мне образцовое устройство их, и в то же время он предупредил меня, что дама, к которой мы собирались поехать, – женщина еще молодая и красивая, но до крайности эксцентричная. Родом из Померании, она была дочерью одного местного помещика и женою графа, человека слабогрудого, переселившегося поэтому с женой в Южную Америку ради мягкого и здорового климата. С тех пор, как граф умер, она живет уединенно, совершенно не бывая в обществе.

Говоря откровенно, меня в то время какао интересовало больше, чем все красивые вдовы в мире. Когда мы совсем уже собрались в путь, Д. неожиданно задержал деловой посетитель, и ему пришлось удовольствоваться тем, что он отправил со мною слугу и дал мне свою карточку.