Венерианка

– Упертый гад. Пас меня, наверное. Со вчерашнего дня интересуется мной. Вот и приплыл, – театрально развёл руками Илья.

– А он тут мне другое втирал. Мол, вор, спрячьте меня, братаны. Знаешь, что бывает с болтунами?

– Илюх, она здесь?

– Нет. Ты – идиот, Паша. Ты себя приговорил. Очень глупо… Шефу сообщил? – спросил он Роберта.

– Да.

– Что шеф велел?

– Удерживать. Он завтра приедет, решит.

– Уведите его на четвертый.

– А кто за ним там смотреть будет? Пусть здесь сидит.

– Нельзя его здесь оставлять, – настаивал Илья.

– Почему?

– Нельзя, – не сдавался он опять.

– Иди на четвертый, смотри за ним сам. Я сейчас шефа наберу.

– Мне ехать с клиентом надо будет, я не могу оставаться.

– Клиента отвезут без тебя.

В дверях появился тот "клиент" с сопровождением уже полноценный и счастливый.

– Ребята, вы такие молодцы! – с трудом подобрал слова счастливец.

Паша, воспользовавшись моментом, разглядел через дверной проем меня.

– Алиса! – возбуждено выкинул он, не веря своим глазам.

Я услышала и прямо перед закрытием двери рванула к ней.

– Паша, Паш, – послышались мои отчаянные возгласы из-за закрывающейся на ключ двери.

– Выпустите её, уроды, – вскочил со стула Паша, но тут же был усажен на место ударом в живот.

– Успокойся, урод, – среагировал Роберт. – Надо бы его связать, а то он дерганный какой-то.

Я барабанила в черную металлическую дверь, говорила слова радости, но меня плохо было слышно. Дверь стояла хорошая, дорогая, при всем желании не вышибешь.

– Деньги переводи, Шкурин, – обратился к нему Илья. – Спускайтесь в машину, я открою сейчас, – скомандовал Илья мордоворотам-сопровождающим.

Клиента повели вниз. На этаже остались трое.

– Илюх, ну как так-то? – сокрушался Паша, превозмогая боль.

– Это обречонка, Паша. Не судьба, не получится ничего у вас. Жаль, конечно, но у каждого своя дорога. У неё дар – она людей чинит, у меня – связи, я бабки зашибаю, хорошим людям нужен. Ты вчера мог жить, а сегодня – сам себя приговорил. Зачем полез сюда? Алиса тебе нужна. Она многим нужна.

– Илюх, ты же можешь помочь. Я же на тебя надеялся… Ради Риты.

Илья промолчал. Лишь сплюнул себе под ноги и отвернулся к Роберту.

– Пойду, в общем, провожу ребят, с деньгами разберусь и вернусь. Пригляди пока за этим.

И Илья потопал вниз. Паша остался слушать шумное дыхание Роберта из-за сломанной перегородки носа, скорее всего, и мои отчаянные попытки быть услышанной.

Паша не думал о своей дальнейшей судьбе, он думал о том, как вызволить меня из плена. Он надеялся, что появится возможность. Или она уже предоставлена? Паша вскочил со стула и набросился на амбала. С ноги он нанёс удар ему в живот. Роберт лишь пошатнулся, но устоял на ногах. Паша продолжил борьбу. Схватив стул, он с размаху ударил соперника по голове. Стул разлетелся – он был старый. Роберт же только разозлился. Он толкнул Пашу, что тот ударился головой об стену и скатился, держась за голову. Роберт хотел ударить ногой, но сдержался, убедившись, что Паша итак в нокдауне.

Голова болела, кружилась. Паша сидел на бетонном полу и ненавидел сам себя. Возможность упущена.

Зазвонил телефон. Роберт ответил. Ему звонил Илья. Кажется, он говорил о том, что не может остаться. Что возникла проблема с деньгами, что двести тысяч нужно ехать и брать дома у клиента.

– Илья, я его ночью пристрелю. Он сломал об меня стул. Он нам нужен, вообще?

– Шеф приедет завтра, – слышно было на том конце.

– Почему все на мою голову? Куда мне его?

– Запри его с Лисой. Так будет спокойнее.

– Надо посоветоваться с шефом.

– Не надо, пусть это будет необходимостью.

– Это Лиске, типо, подарок? А дар у неё не пройдёт от такого счастья?

– Нет, думаю, нет.

– Смотри, ты отвечаешь, если что.

На этом и решили. Паше понравилась затея, даже боль в голове почти улетучилась. Роберт поднял за шкирку пленного и толкнул его к стене рядом с дверью.

– Не дергайся, а то я тебя пристрелю, козёл, – пригрозил амбал с пистолетом в руке и полез за ключами в карман куртки.

Паша не собирался дёргаться, ведь он хотел видеть, наконец, свою любимую.

Глава 19

Дверь раскрылась. На пороге стоял Паша. Он вошёл. Я бросилась к нему в объятия и сильно-сильно прижалась. Паша приподнял меня и поцеловал в губы. Он целовал меня нежно, боясь причинить боль, хотя он так истосковался, что готов был задушить в объятиях.

– Паш, я так тебя люблю, люблю, – повторяла я, будто боялась не успеть сказать ему эти заветные слова и плакала.

– Я знаю, моя маленькая, я тоже тебя люблю, поэтому я здесь.

Он целовал мои губы, щеки, глаза и нос. Он вытирал мои слезы, приговаривая:

– Я вытащу нас отсюда, верь мне.

– Я тебе верю. Я тебя хочу, – шептала я и податливо бросилась головой в ласки любимого.