Венерианские страсти

– Дони вот-вот проголодается, и пиши пропало моему счастью! – проговорил Ноти, сосредоточенно натягиваясь на обожаемый член. – У нас два дня толком ничего не было, потому что работа, потому что малыши и еще эта свадьба… знаешь, как у меня внутри все соскучилось?

– Только внутри? – рассмеялся Ли, перехватывая инициативу и, задавая более медленный и плавный темп, подтянул ноги мужа повыше.

– Везде, – признался Ноти.

Кончил омега первым, Ли больше не ждал дозволения, но, зная аппетиты мужа, держался до последнего. Дождавшись, когда Ноти немного оклемается, он лег на постель и усадил мужа сверху. Ноти тут же радостно ускорился, завелся еще сильнее и забрызгал спермой себе всю грудь. Когда же омега, наконец, устал и безвольной тушкой свалился на постель, Ли поднялся, обтер себя и мужа полотенцем, а потом перенес и поставил на покрывало поднос с оставшимися закусками.

– Как же хорошо, – учуяв еду, Ноти проснулся и гусеничкой подполз ближе, – всю дорогу до Ганимеда мечтал о твоем члене.

– То-то у тебя трусы были мокрые, – улыбнулся Ли и протянул мужу немного еды.

– Другое хочу поесть, – страстно просопел Ноти и, подобравшись ближе, нырнул альфе между ног.

– Ах, – Ли только и успел отодвинуть поднос, как Ноти заглотил его член и жадно облизал языком яйца, – я же только что кончил…

В ответ раздалось довольное чмоканье и пыхтение. Ноти это явно не остановило, а, наоборот, прибавило настроение. Член мужа и его сперму он считал самым вкусным деликатесом, но никому в этом не признавался – боялся, что Ли сочтет его совсем извращенным. Хотя куда уж больше?

Нализавшись и страстно обсосав член, Ноти все же заставил Ли кончить еще раз и, почувствовав себя сытым и счастливым, убежал в душ. Альфа же приготовил малышей ко сну и попросил слуг перестелить белье. Когда в десять по межпланетному времени к ним явился Юй и предложил сопроводить посвежевшего Ноти на экскурсию в гарем, дети уже спали.

– Вы желаете, чтобы Ли-цю присутствовал? – возмущенно спросил Юй, заметив, что альфа тоже собрался к выходу.

– Да, чтобы присутствовал. И участвовал, – заявил Ноти, а Ли снова прыснул в кулак, заставляя Юй кусать губы от недовольства и злости. Но ругать недостойного альфу ему запретил сам Чень Чжао.

Ноти в залы гарема ворвался как вихрь, забрался почти под каждую паранджу, исследуя императорское богатство, несколько представителей альфьего пола вытащил на середину и стал допрашивать: умеют ли они делать минет, какие позы предпочитают и пробовали ли двойное проникновение. Гаремные парни краснели, бледнели, заикались, но ответить на бестактные вопросы Ноти не могли. Юй терпеливо смотрел на это безобразие, но перед уходом поинтересовался, кого из представленных экспонатов Ноти желает взять к себе на ночь.

– Никого. Зачем мне эти истуканы, когда у меня муж есть? – невинно пожал плечами Ноти, и Ли, не удержавшись, рассмеялся.

– А тебя, Ли-цю, – выкрикнул Юй, потеряв терпение, – следует выпороть!

– Не смей на мою собственность покушаться! – встал между ними Ноти и сверкнул глазами так злобно, что Юй только и оставалось, что замолчать и скрипнуть зубами. Правда, делал он это так громко, словно челюсть в порошок хотел стереть.

– Пойдем спать, дорогой, – тихо позвал его Ли с улыбкой, – хватит уже над людьми издеваться.

– Ладно, на сегодня достаточно, – хитро стрельнув глазками, согласился Ноти, – завтра же еще свадьба!

Конечно, как Юй и боялся, свадебная церемония превратилась в цирк, потому что Рю все время поглядывал на стол с праздничными угощениями и под конец все же решил что-то стащить. В итоге, уронил несколько блюд и рассыпал закуски по полу. Дони заскучал еще в середине и стал канючить, требуя сиську, так что Ноти, пользуясь открытым юпитерианским нарядом, стал кормить его прямо на церемонии. А когда Юй попытался выставить обнаглевшего омегу из зала, на него шикнул стоящий рядом Император. Для несчастного слуги это стало последней каплей, и он удалился сам.

Когда наискучнейшая церемония была закончена, Император Чень Чжао Сяолун DCCCXII занял свой трон и подле него сели четверо из его восьмидесяти четырех мужей. Чуть в стороне заняли места его два старших сына-омеги, в ногах у которых уселись их избранники. Ли занял место у четвертого трона, больше напоминающего электрический стул древних времен, и Ноти, стараясь не хмуриться, шлепнулся на сиденье. Детей он устроил у себя на коленях, не доверяя слугам, но вскоре, устав от надоедливых вопросов Рю, посадил его на колени к Ли.

Это вызвало сначала недовольное перешептывание среди окружения императора, а потом один из бет бросился к ним и попытался отобрать ребенка у младшего родителя. Ноти в одно мгновение разозлился и собрался устроить истерику, но их прервал властный и громкий голос императора:

– Подведите внука ко мне!

Ноти дернулся, Ли встрепенулся, но вездесущие беты перехватили мальчика и поставили перед Чень Чжао, словно он – бездушная кукла.