Венерианский цикл

Да, это было так. Если бы мои люди, вопреки приказу, начали бы убивать на «Яане», то сначала должны были бы убить меня, что повлекло бы за собой междоусобицу и дикую резню. Таким образом, их верность спасла жизнь не только мне, но и им. Когда пленники предстали передо мной, ангам все еще бушевал, но капитан был словно парализован страхом. Во всем происшедшем он увидел что-то таинственное и непонятное для него, а когда на близком расстоянии рассмотрел меня, совсем растерялся.

— Это преступление! — орал ангам Муско. — Я прикажу, чтобы всех вас до единого уничтожили. — Он дрожал от бешенства, покрывшись от ярости багровыми пятнами.

— Пусть заткнет глотку и откроет лишь тогда, когда с ним будут разговаривать, — приказал я Кирону и повернулся к капитану. — Как только мы заберем с корабля то, что нам нужно, я освобожу тебя и ты продолжишь плавание. Не я виноват, что ты не подчинился приказу остановиться — это спасло бы много жизней. В следующий раз, когда тебе с «Софала» прикажут остановиться, выполняй приказ, а когда вернешься домой, сообщи всем владельцам судов, что «Софал» вездесущ и ему следует повиноваться.

— Ты понимаешь, что говоришь? — возмущенно воскликнул капитан. — Кто ты и под чьим флагом служишь?

— В данный момент я вепайец, но плаваю под собственным флагом. Никакая страна не несет ответственности за наши дела, и мы не отвечаем ни за кого.

Подключив к работе оставшуюся часть команды «Яана», мои офицеры до темноты переправили на «Софал» все оружие и значительную часть продовольствия и груза. Затем сбросили в воду пушки противника и позволили «Яану» отплыть восвояси, предварительно забрав рабов, а также желающих присоединиться к нам: таких нашлось немало.

Муско я оставил в качестве заложника. Возможно, он понадобится для обмена. Во всяком случае, наличие его на борту предупреждало нападение тористских крейсеров. Пока его содержали на главной палубе под охраной, и я усиленно соображал, куда его поместить. Женщины-вепайянки, которых мы освободили с «Совонга», а также наши офицеры размещались на второй палубе, и свободной каюты для Муско не нашлось, а держать его в трюме с остальными пленниками я не хотел.

Поделившись своими затруднениями с Камлотом, я неожиданно увидел рядом Вилора, который сразу же предложил отдать Муско его собственную каюту и согласился отвечать за него. Что ж, это было разумное решение проблемы, и я доверил Муско Вилору.

Погоня за «Яаном» увела нас с прежнего курса, и теперь, как только мы повернули к острову Вепайя, справа во мгле появилась смутная громада земли. Можно лишь гадать о том, какие тайны скрывались там, какие странные чудовища и люди населяли неведомую землю, подлинную «терра инкогнита», которая простиралась далеко от Страбола и занимала всю экваториальную область Венеры. Чтобы хоть как-то удовлетворить свое любопытство, направился в штурманскую будку и определил, насколько это возможно сделать без точных измерений, наше положение. Мы находились близ побережья Нубола. Я припомнил, что Данус упоминал об этой стране, но что он говорил, не мог вспомнить.

Обдумывая ситуацию, я вышел на верхнюю палубу башни и долго стоял там, глядя на волшебно светящиеся воды ночного Амтора и на таинственный Нубол. Ветер крепчал и вскоре почти достиг силы ситорна — первого ветра, с которым я познакомился со времени прибытия на Венеру; начали вздыматься тяжелые валы, но корабль был надежен, а офицеры опытны. Тут мне пришло в голову, что шторма могут испугаться женщины, и я сразу же подумал о Дуаре. Возможно, она тоже напугана.

Даже отсутствие повода является хорошим поводом для мужчины, желающего встретиться с предметом своего увлечения. Но сейчас для встречи имелась очень веская причина, и Дуара должна признать, что предлог продиктован заботой о ее самочувствии. Вот почему я спустился по трапу на вторую палубу с намерением посвистеть у двери Дуары, но так как мой путь шел мимо каюты Вилора, я решил заодно взглянуть на своего пленника.

Ответом на мой сигнал было минутное молчание. Затем Вилор пригласил меня войти. Шагнув внутрь, я был поражен: рядом с Муско и Вилором сидел анган. Замешательство Вилора было очевидным, Муско побледнел, а человек-птица дрожал от страха. Для людей высшей расы общение с кланганами было довольно необычно, может быть, поэтому они были в замешательстве. Как бы там ни было, я был рассержен. Положение вепайцев на борту «Софала» оставалось весьма деликатным и полностью зависело от того, насколько достойно мы сумеем выглядеть в глазах торийцев. В нашей команде их было большинство, и они свысока смотрели на вепайцев, невзирая на все усилия офицеров.

— Твоя каюта дальше, — сказал я ангану, — что ты здесь делаешь?

— Это не его вина, — стал оправдываться Вилор, когда человек-птица вышел — Оказывается, Муско никогда не видел ангана, и я позволил ему удовлетворить любопытство. Извини, в произошедшем виноват только я.

— Это несколько меняет дело, но думаю, что пленный мог бы посмотреть на кланганов на палубе, когда они там.