Венец

Лавранс, Гюрд и священник схватили Ингу. Симон пытался поднять Кристин, которая лежала, упав головой на помост. Но она резко оттолкнула его руку, выпрямилась, стоя на коленях, и громко вскрикнула:

- Помоги мне, Господь мой спаситель, это неправда! - И, протянув руку, стала держать ее над пламенем ближайшей свечи у гроба.

Пламя как будто приникло и отклонилось в сторону, - Кристин почувствовала, что взоры всех устремлены на нее, - ей показалось, что это тянется очень долго. И вдруг сразу ощутила жгучую боль в ладони и с пронзительным криком упала на пол.

Она подумала, что теряет сознание, но поняла, что Симон и священник поднимают ее. Инга выкрикивала что-то; Кристин увидела испуганное лицо отца и слышала, как священник кричал. что никто не должен считаться с таким испытанием, так нельзя призывать Бога в свидетели! И тут Симон понес ее из. горницы вниз по лестнице. Его слуга побежал к конюшне, и скоро все еще полубесчувственная Кристин сидела на седле впереди Симона, закутанная в его плащ, а Симон скакал вниз к поселку во всю прыть.

Лавранс нагнал их почти у самого Йорюндгорда. Остальные всадники с грохотом скакали за ними далеко позади.

- Не рассказывай ничего матери, - сказал Симон, опуская Кристин с лошади у входных дверей. - Сегодня вечером мы слышали слишком много безумных речей: неудивительно, что и ты сама потеряла в конце концов рассудок!

Рагнфрид лежала, но не спала еще, когда они вошли, и стала расспрашивать, что и как было в скорбной горнице. Симон взялся отвечать за всех. Да, было много свечей и много народу. Да, был и священник - Турмуд из Ульвсволда, а насчет отца Эйрика они слышали, что тот уехал нынче же вечером в Хамар, так что асе недоразумения с похоронами обошли.

- Нам нужно заказать заупокойную обедню по Арне, - сказала Рагнфрид. Боже, поддержи Ингу, какие жестокие испытания ниспосланы этой доброй, достойной женщине!

Лавранс подпевал в тон Симону; немного погодя Симон заметил, что всем им надо бы отправиться на покой, "потому что Кристин и устала и опечалена".

93

Через некоторое время, когда Рагнфрид заснула, Лавранс накинул на себя кое-что из одежды, подошел к дочерней постели и сел на край. Он нашел в темноте руку Кристин и сказал очень ласково:

- Ну, расскажи мне теперь, дитя мое, что правда и что ложь во всем том, что болтает Инга.

Кристин, всхлипывая, рассказала ему обо всем, что случилось в тот вечер, когда Арне уезжал в Хамар. Лавранс не расспрашивал ее. Кристин подползла к отцу по кровати, обвила его шею руками и тихо, жалобно сказала:

- Я виновата в смерти Арне! Инга сказала правду...

- Арне сам попросил тебя выйти к нему навстречу, - сказал Лавранс, натягивая одеяло на обнаженные плечи дочери. - Необдуманно было с моей стороны позволять вам так часто бывать вместе, но я думал, что парень благоразумнее... Не буду обвинять вас, я понимаю, как тебе тяжело сейчас переносить все это! Но никогда я не думал, что какая-нибудь из моих дочерей заслужит дурную славу в нашем приходе... И нелегко будет твоей матери, когда до нее дойдут эти вести... Но что ты пошла к Гюнхильд, а не ко мне, это было до того неразумно, что я просто не могу понять, как ты могла поступить так глупо!

- Я не в силах больше оставаться здесь, - плакала Кристин, - никому я не посмею взглянуть в глаза... И сколько зла я причинила всем. в Румюндгорде и в Финсбреккене...

- Да, - сказал Лавранс, - и Гюрду и отцу Эйрику придется позаботиться о том, чтобы эти сплетни о тебе были похоронены вместе с Арне. Впрочем, Симон, сын Андреса, может лучше всех взять тебя в этом деле под свою защиту, - сказал он и погладил дочь в темноте. - Не правда ли, Симон держал себя сегодня красиво и умно?

- Отец! - Кристин прижалась к нему и взмолилась горячо и жалобно: Отошли меня в монастырь, отец! Нет, выслушай меня, я давно уже думала об этом. Может быть, Ульвхильд поправится, если я пойду в монастырь вместо нее. Помнишь те башмачки, что я вышивала ей бисером осенью? Я больно исколола себе пальцы, изрезалась до крови острой золотой ниткой, но продолжала шить - мне казалось таким дурным, что я не так сильно люблю свою сестру, чтобы стать монахиней и тем помочь ей! Арне однажды спросил меня об этом... Если бы я тогда ответила - да, то ничего этого не случилось бы!..

Лавранс покачал головой.

- Ложись-ка! - сказал он. - Ты сама не знаешь, что говоришь, бедное дитя мое! Попробуй-ка лучше, поможешь ли ты заснуть...