Венец айтаны

– Я знаю, что принц может безоговорочно положиться на вашу верность, лейтенант. – Умные глаза герцога внимательно смотрели на стоящего перед ним навытяжку Ронтона. – Вы хороший офицер, и с моей стороны было бы глупо отпустить вас со службы. Я предлагаю вам чин полковника, серьезную работу, хорошее жалованье и возможность дальнейшего продвижения по службе, Ронтон. Откровенно говоря, мне бы очень хотелось, чтобы вы согласились. По-моему, вы вполне заслужили этот пост.

– Вы оказываете мне честь, милорд, – отчеканил Марис. – А что все остальные?

– С вами непросто работать, Ронтон, – вздохнул Контерд. – Хорошо. Что вы хотите для ваших людей?

Разговор вышел долгий. Марис не собирался забывать никого, и Контерд раз за разом вынужден был уступать. Когда Ронтон вечером покидал дворец, его догнал Джастин.

– Командор! Я слышал, вас назначили полковником столичного гарнизона? Мои поздравления. Командор, вас хотел видеть принц, собственно, он меня за вами и прислал.

Ронтон не застал в покоях Армана Лесси, но он знал, что его сестра проводила с мальчиком много времени. Несмотря на отрешенный взгляд и безжизненный голос ведьмы, Арман по-прежнему льнул к ней, пытаясь, как и Дрогов, достучаться, докричаться до девушки. Но эти усилия были тщетны. Глаза Лесси оставались пусты и холодны. Впрочем, она позволяла мальчику – кроме капитана только ему – занимать свое время и задавать вопросы. А вот Марису в этом праве было отказано.

– Заходите, полковник Ронтон, – важно сказал маленький принц. – Я очень рад, что вы приняли предложение милорда герцога.

Марис поклонился.

– Знаете, полковник, я долго думал, как вознаградить вашу верность, – продолжал Арман. – К тому же мне пришлось бы наградить вас за двоих, ваша сестра наотрез отказывается от всего, что я только могу придумать. – В голосе мальчишки проскочила искренняя обида. – Что касается вас, полковник Ронтон, то мне хотелось бы, чтобы начальник гарнизона моей столицы носил дворянское звание.

Марис ошарашенно смотрел на принца и не верил своим ушам.

– Документы получите завтра у милорда герцога, – распорядился Арман. – Пока просто поверьте моему слову.

– Благодарю вас, ваше высочество, – хрипло сказал Марис и склонился в низком поклоне. – Служу Ор-Сите и короне!

Джастин ди Гордони широко улыбался за спиной принца, и Ронтон подумал, что не знает, кто подсказал эту идею наследнику престола – ведьма или молодой граф, а еще подумал, как обрадуется Элина, а еще – что он, наверное, не заслужил своего счастья.

Дрогов снова проснулся среди ночи и долго лежал без сна, бессильно глядя на холодные звезды. Он слишком пронзительно чувствовал пустоту рядом, на месте, которое однажды и навсегда безраздельно заняла маленькая синеглазая ведьма. Он гнал от себя тоску, он был спокоен и невозмутим – но всеми клеточками своего тела чувствовал каждый шаг, который отдалял его от нее. Он чувствовал, как до боли натянулись связывающие их нити – но упрямо двигался вперед. Отрешенный, безразличный взгляд любимых глаз резал по живому, но Дрогов только яростно загонял боль поглубже. Грай больше не пытался «образумить» капитана – после того, как они крепко повздорили в одну из первых ночевок. Кен так и не наказал боцмана за длинный язык и привычку давать лишние советы, хотя следовало бы, несмотря на всю их дружбу.

«Нет, слишком задержался я на суше, – мрачно думал он. – В море, скорей в море! Через пару дней будем в Дундруте, «Дельфин» должен ждать. Спущу своих волков на первого встречного, сперва у нас будет славная охота, а потом уж примемся за дело. Хорошее дело. Давно следовало поставить сторожевую базу в устье Вазара. И держать альгавийцев на коротком поводке!»

Пират с удовольствием представил будущий форт с удобной гаванью. Кажется, они встречали подходящее место, когда ждали армию Вельгиса. Вельгиса. Донна Вельгиса.

Капитан задохнулся от внезапной, резкой, обжигающей боли. В воспаленном от бессонницы мозгу взорвался калейдоскоп обрывков – воспоминаний.

Страшный крик шаррита: «Лесси Вельгис!..»

«Во всем этом мире мне нужен только ты один…»

Испуганные, неправдоподобно синие глаза и нелепая сабля в руке…

Застывшее бледное лицо и тонкие пальцы, судорожно, до боли сжавшие его руку…

Горячечный шепот: «Не уходи, Кен…»

Отчаянные глаза, залитые слезами щеки и медленно тянущаяся к правому запястью рука – «Я не могу по-другому…»

Угрюмая физиономия Кариена и собственное: «Она моя жена. И я буду с ней, буду, что бы ни случилось…»

Его рубашка на полу, жар ее тела под тонкой тканью платья, он тонет в синих глазах, он боится, что она будет жалеть об этом, но она шепчет: «Я ведьма. И я люблю тебя», – и все счастье мира сосредоточивается в маленькой каюте посреди океана.

«Я больше никому тебя не отдам. Никогда…»

Это были его слова.