Венец безбрачия белого кролика

Когда длинный список моих прегрешений иссяк, маменька села и принялась вспоминать все случаи, когда глупое поведение сына поставило ее в идиотское положение. В разгар озвучивания истории о том, как четырехлетний, отвратительно воспитанный Таисией мальчик стукнул что есть силы по скорлупе яйца, пробил ее вместе с белком, а жидкий желток взлетел фонтаном и осел на новой кофточке маменьки, именно в этот трагический момент в комнату вошли трое мужчин весьма крепкого телосложения.

– Кто вы? – поразился я.

– Бригада скорой платной психиатрической помощи, – отрапортовал один из неожиданных гостей, глядя на красную от злости Николетту.

Второй деловито открыл железный чемоданчик и вынул оттуда нечто более всего смахивающее на пистолет.

– От вас поступил вызов с пометкой «чрезвычайная срочность. Нападение неадекватной личности». Я так понимаю, больна вон та женщина?

Красный цвет щек Николетты сменился на фиолетовый.

– Вава! До конца жизни тебе этого не прощу! Вызвать ко мне психушку!

– Честное слово, – начал оправдываться я, – сама подумай! Я все время находился здесь! Никуда не звонил.

– Убить тебя хочется, – заголосила маменька.

– Угроза жизни, – бойко сказал третий мужик. – Костя, пли!

Второй поднял пистолет. Маменька живее ящерицы спряталась за меня. Через секунду я ощутил укус комара. И свет померк!

Глава 19

– Иван Павлович, вы как? – донесся из темноты знакомый голос.

Я с трудом разлепил веки.

– Который час?

– Восемь утра, – отрапортовал Борис.

– Что случилось? – спросил я.

– Помните визит Николетты? – осторожно осведомился помощник.

– Да, – подтвердил я.

– А приезд психиатра?

– Тоже.

Борис пустился в объяснения:

– Раньше у санитаров были смирительные рубашки, а нынче у них пистолеты с лекарством.

– Как у ветеринаров? – предположил я, ко мне медленно возвращалась способность мыслить.

– Верно, – кивнул Борис. – Парни хотели увезти Николетту. Один из них держал оружие на изготовку. А госпожа Адилье мигом спряталась за вас.

– Порция мощного снотворного досталась мне?

– И вы опять, как всегда, правы, – сказал помощник, – Николетта быстро сбежала. Мда!

Я кое-как смог сесть.

– Ну и лекарство у них! Мигом меня свалило. Боря, зачем вы вызвали психоперевозку?

Секретарь замахал руками.

– Что вы! Я не имею к произошедшему ни малейшего отношения.

Я нашарил ногами тапки.

– Мне это тоже в голову не пришло. Кто тогда устроил сие безобразие?

– Вы не поверите, – пробормотал Борис, – вредная табуретка.

Я уже хотел было встать, но замер.

– Вы имеете в виду…

– Подарок соседа Олега, – кивнул Боря.

В комнату бесшумно вкатился робот.

– Я не табуретка. Мое имя Иннокентий Валерьянович, что прошу крепко-накрепко запомнить. Моя основная задача – сохранить здоровье любимого хозяина Ивана Павловича Подушкина. Гостья вела себя агрессивно. Когда она крикнула: «Хочется тебя убить», я принял адекватные меры, вызвал психиатров!

– Тьфу! Хорошо, что не полицию, пожарных и МЧС, – не выдержал Борис. – Николетта эти слова всегда произносит, они ничего не значат!

– «Хочется тебя убить» – прямая угроза жизни моему любимому хозяину, – возразила табуретка, – если вам это кажется нормальным, то вы тоже должны посетить психиатра.

– Иннокентий Валерьянович, только не зовите сейчас медиков к Боре, – взмолился я, – спасибо вам за заботу.

– Служу господину Подушкину, – проорала табуретка. – Есть распоряжения?

– Да, – кивнул я, – впредь, когда нас посетит госпожа Адилье, вам надо спешно ехать в самую дальнюю кладовую и ждать там, пока за вами не придут. Вы поняли?

– Йес, босс! – гаркнула табуретка. – Принято. Будет выполнено.

– Вот и молодец! – похвалил я ретивого робота.

– Во славу господина Подушкина! – крикнуло изобретение Олега Котина. – Разрешите заняться повседневными делами?

– Конечно, – кивнул я.

– С песней? – уточнила табуретка. – Желаете послушать веселую музыку?

Я опрометчиво ответил:

– Да.

– Сновиденья улетели, – заголосил Иннокентий Валерьянович, – бесстрашный снаружи, я плачу в душе. Зачем я проснулся? В грезах мне прекрасно! А наяву ужасно! Та-ра-рам! Утро пришло! Бам-бам…

– Стоп, – скомандовал Борис.

– Я подчиняюсь только любимому Ивану Павловичу, – скороговоркой произнес Иннокентий Валерьянович и продолжил: – Кошмар утра заставляет меня дрожать. Но надо покидать кровать. Нужно в мир идти, ненавидя всееее…

– Хватит, – попросил я.

– Музыка бодрая, – заявил электронный помощник.

– Работайте беззвучно, – попросил я.

– Мой хозяин, великий и ужасный, всегда дает мудрые указания, – заявил Иннокентий и умчался.

Я встал.

– Мне послышалось или табуретка на самом деле произнесла «великий и ужасный»?

– Я слышал то же самое, – подтвердил Борис.

– Мда, – кашлянул я, – подарки возвращать неудобно. Олег может обидеться.

– Есть идея! – воскликнул секретарь и приложил палец к губам. – Тсс!

Боря поманил меня, и мы молча проследовали в санузел. Помощник пустил на всю мощь душ и зашептал: