Венец безбрачия

— Благодарю вас, друзья мои! — просияла она и, признательно стиснув руку Матвея, упорхнула из комнаты.

— Ей-богу, я не виноват, — заискивающе пробормотал Николай. — Откуда ж я мог знать, что…

— Целый вечер танцевать черт знает с кем вместо того, чтобы играть в карты, пить вино и курить сигары, — зловеще процедил Матвей. — Спасибо, мон шер, удружил! — и, не глядя больше не товарища, быстро прошел в парадную гостиную.

Машенька тут же перезнакомила друзей с барышнями. К радости Матвея, их оказалось не пятнадцать, а всего лишь десять. Моля небеса о том, чтобы остальные так и не явились на вечер, Матвей начал присматриваться к тем, что уже приехали. И вскоре пришел к невеселому заключению, что среди них нет ни одной хорошенькой или хотя бы такой, в глазах которой светился бы проблеск живого ума. «Пожалуй, не буду никого приглашать заранее, — решил он. — Какая останется без кавалера, с той и пойду танцевать. А может, еще и удастся увильнуть, если больше никто не подъедет».

И тут, словно в насмешку над его неокрепшей надеждой, в гостиную впорхнули еще две молодые особы. Матвей обернулся в сторону дверей и мысленно выругался: новоприбывшие дамы оказались Юлией Прозоровской и ужасной Виолеттой! Юлия была в красном платье и с красными маками в прическе, а Виолетта — в роскошном лимонно-желтом наряде и огромном берете из золотистого шелка, украшенном пышными перьями.

— Черт побери! — упавшим голосом произнес Матвей, выразительно посмотрев на стоявшего рядом Николая.

— Да уж, приятный сюрприз, ничего не скажешь! — с кислой улыбкой отозвался тот. — Впрочем, нам ведь со всем не обязательно с ними танцевать: здесь и других девиц хватает…

Не желая попасться на глаза Юлии и ее кузине, друзья переместились в дальний угол гостиной, где несколько говорливых старушек бойко резались в вист. Но эта уловка их не спасла. Когда Юлия и Виолетта перездоровались со всеми гостями, Машенька взяла их за руки и повела к Матвею и Николаю.

— Позвольте представить вам… — вежливо начала она, но Матвей нетерпеливым жестом прервал ее.

— Благодарю, мадемуазель, но мы уже знакомы с этими очаровательными дамами, — сухо произнес он, предостерегающе поглядывая на обеих кузин.

— Господин Елагин и господин Загрядский были на последнем балу в моем имении, — пояснила Юлия Машеньке, — том самом, куда вы не смогли приехать из-за болезни.

— Вот как? — с легким удивлением переспросила та, а затем лучезарно улыбнулась Матвею: — В таком случае, господин Елагин, я буду просить вас в паре с Жюли открыть наш маленький бал!

Скрипнув зубами от досады, Матвей уже было собрался ответить: «Как вам будет угодно», но Юлия опередила его.

— Ах нет, дорогая Мари, предоставьте, пожалуйста, эту честь господину Загрядскому и моей кузине! — сладеньким голоском пропела она, поглядывая на Николая с таким выражением, будто действует исключительно в его интересах. — На моем балу они лучше всех танцевали полонез, так пусть и сейчас танцуют в первой паре. А мы с господином Елагиным составим вторую.

— Прекрасно, — улыбнулась Машенька. И, повернувшись к остальным гостям, громко провозгласила: — Любезные господа и дамы, прошу всех в бальный зал!

Весело переговариваясь, толпа молодежи устремилась в соседнее помещение, откуда уже раздавались первые аккорды музыки; следом за ними неспешно двинулись маменьки и папеньки. Тяжко вздохнув, Николай протянул Виолетте руку и, бросив на Матвея глубоко несчастный взгляд, повел свою даму в зал.

— А вы, господин Елагин, собираетесь вести меня в зал? — спросила Юлия, поглядывая на него с веселой улыбкой. — Или вы так растерялись от нежданного счастья, что на вас столбняк напал?

— И отчего, по-вашему, я должен чувствовать себя счастливым? — мрачно поинтересовался он, протягивая ей руку. — Оттого, что мне придется танцевать с вами этот ужасный, занудный полонез?

Щеки Юлии вспыхнули, а в потемневших глазах зажглись гневные огоньки. Однако они тут же погасли и на лице девушки появилось озорное выражение.

— Право же, господин Елагин, вы так странно ведете себя, что я теряюсь в догадках, — пожала она плечами. — Вчера, когда мы встретились на дороге, вы усиленно заигрывали со мной, а сегодня злитесь, непонятно по какой причине. Смотрите, я могу подумать, что вы влюбились в меня! Помните, как у Пушкина: «Я вас люблю, хоть я бешусь, хоть это труд и стыд напрасный»… — отвернувшись от Матвея, она прыснула в кулачок.

«Проклятье, а ведь она права, — с досадой подумал Матвей. — Я веду себя с ней, как самый настоящий влюбленный осел!»

— Причина моей злости вполне объяснима, — сухо ответил он, проигнорировав последнюю фразу Юлии, — ваши издевательства над моим другом. Зачем вы снова навязали ему эту противную Виолетту? Если я вам чем-то досадил, то и отыгрывайтесь на мне, а не на безвинном человеке.

— Отыгрываться? Да у меня и мысли такой не было! Просто я побоялась, что Виолетта останется на первый танец без кавалера, вот и предложила вашему другу начать с нею бал.