Венец безбрачия

Юлия сосредоточенно наморщила лоб.

— Да, это, конечно же, немалые деньги. Но ведь дело того стоит, не правда ли? — Заговорщицки подмигнув опешившему Матвею, она схватила его за руку и потянула к дверям. — Идемте со мной. Только очень тихо, чтобы никто не услышал!

Юлия шла так быстро, что Матвей едва поспевал за ней. Пройдя по коридору правого крыла здания, она свернула в широкий главный коридор и вскоре остановилась возле роскошных бело-золотых дверей, ведущих в ее личные апартаменты.

— Сюда, — тихо скомандовала она. И, воровато оглядевшись, быстро втолкнула Матвея в полутемную гостиную.

Не задерживаясь, Юлия прошла в следующую комнату, где горел яркий свет. Сердце Матвея суматошно забилось, когда они оказались в ее спальне. Пока он смотрел по сторонам и неуверенно мялся на пороге, Юлия пересекла комнату и распахнула еще одну дверь. Матвей последовал за ней и оказался в роскошном будуаре, отделанном в молочно-белых и небесно-голубых тонах.

— Вы с ума сошли, дорогая, — в смятении пробормотал он. — Зачем вы привели меня сюда в такой час?

— Да уж явно не для того, чтобы предложить вам забраться в мою постель, — отпарировала Юлия таким тоном, что лицо Матвея мгновенно залилось краской. Проклятье, о чем он только думает? В деловито-сосредоточенном лице Юлии не было даже намека не игривость. А если б он заметил что-то такое, ему следовало бы без оглядки бежать отсюда.

Тем временем Юлия подошла к золоченому трюмо в углу комнаты и начала осторожно сдвигать его в сторону. Матвей уже хотел броситься ей на помощь, когда с изумлением увидел, что тяжелая мебель плавно скользит по кругу вместе с куском паркетного пола. В следующий момент его изумление возросло еще больше: на обнажившемся пространстве стены, ранее прикрытом трюмо, обозначилась дверца железного сейфа. Юлия открыла его без ключа, при помощи каких-то замысловатых манипуляций.

Внутри железного ящика находились какие-то бумаги и массивная шкатулка. Поставив шкатулку на столик, Юлия раскрыла ее, и у Матвея запестрело в глазах от блеска разноцветных драгоценных камней. Пока он приходил в себя от изумления, Юлия переложила несколько драгоценностей в небольшой деревянный ларец, а шкатулку вернула на место и закрыла сейф.

— Завтра утром, — безоговорочным тоном объявила она Матвею, — вы поедете с этим ларцом и моим письмом к одному московскому ювелиру. Это мой хороший знакомый, он не откажется ссудить вам крупную сумму денег под залог драгоценностей. А что деньги у него найдутся, я абсолютно уверена, потому что он не только ювелир, но еще и преуспевающий коммерсант.

— Вы… вы с ума сошли, Юлия, — проговорил Матвей охрипшим от потрясения голосом. — Неужели выдумаете…

— Как, по-вашему, это потянет на сто с лишним тысяч? — Юлия взяла в руки открытый ларец и поднесла к Матвею. — По моим расчетам, должно потянуть. Здесь ведь не только камни, но еще и работа…

— Юлия! — Матвей предостерегающе посмотрел ей в глаза. — Пожалуйста, уберите эти вещи назад. Я бесконечно благодарен вам за помощь, но принять от вас такую жертву не могу.

— Никакой жертвы с моей стороны нет, — спокойно возразила она. — Вы ведь вернете мне эти драгоценности через год или два, а до тех пор я вполне могу обойтись без них. И даже если ваши дела вдруг пойдут плохо, я все равно их выкуплю со временем, потому что мои имения приносят хороший доход. Нет, в самом деле, ну зачем мне сейчас эти украшения? — Юлия философски пожала плечами. — Они только без толку пылятся в сейфе. Вы же сами знаете, что молодым девушкам не полагается носить бриллианты. Про рубины можно сказать то же самое, а изумруды мне вообще не идут.

— Но вы можете в любой момент выйти замуж, — возразил Матвей.

— И что? — усмехнулась Юлия. — Мой муж не потребует с меня отчета за эти украшения!

— А ваша тетушка?

— Она ничего не узнает. И потом, через два месяца я становлюсь совершеннолетней, и тогда мне вообще никто не указ.

Матвей бросил на нее очередной признательный взгляд и… непреклонно покачал головой.

— Нет, — твердо сказал он, — простите, но я не могу. Мои дела могут пойти плохо, и тогда вы пострадаете по моей вине.

Поставив ларец на столик, Юлия задумчиво прошлась из угла в угол. Потом вдруг резко обернулась к Матвею и вперила в него пристальный, уничтожающий взгляд.

— Знаете, что я сейчас о вас думаю, Матвей Елагин? Я думаю, что вы набитый дурак! Удача сама плывет к вам в руки, а вы ее всеми силами отталкиваете. Возможно, кто-то и оценил бы ваше нелепое благородство, но только не я. И если вы не возьмете сейчас этот ларец, вы настолько упадете в моих глазах, что… — она сделала паузу, тщательно выбирая слова, — что я больше не смогу считать вас своим другом.

Несмотря на всю напряженность ситуации, Матвей невольно рассмеялся:

— Дорогая моя, но ведь это же шантаж!