Венец Бога Справедливости

— Да, уходите, уходите все, бросайте свою страну! — Амариллида стреляла гневными молниями в троих эльфов, которые говорили ей о бегстве.

О бегстве?! Нет, никогда! Пусть рушится мир, пусть гибнут великие страны, пусть погибают невинные души, но королева эльфов не покинет свою страну: это хуже, чем падение мира — это предательство по отношению к созданному миру, к миру, который существовал традициями и верой сотен поколений. Никогда не падет сотворенная Идэлия!

— Мама! Здесь нельзя больше оставаться! Ну, почему вы не хотите слушать меня?

— Почему ты не хочешь слушать заветы предков?

— О каких заветах идет речь? Неужели вы думаете, что наши предки желали нам гибели?

— Это ты пророчишь сейчас своими словами гибель, Лидия. О, Лидия, дочь моя, ты не должна так поступать, ты должна остаться твердой в час общей опасности. Почему ты хочешь предать меня?

— Предать? Нет, нет, мама, это не так! Я хочу помочь, всем нам. Идэлия не может существовать без эльфов, помнящих законы и традиции предков, но если сейчас мы останемся здесь, то погибнем.

— Хорошо, Лидия, допустим, ты права, и мы должны уйти, бросить все. Но неужели ты думаешь, что волна разрушения остановится в пределах границ Идэлии? Нет, она пойдет дальше, уверенными и твердыми шагами. А довершит начатое Богиня Амнэрис, дорушив все, что успеет уцелеть к ее приходу. Хорошо бы она и осталась здесь! Наслаждалась бы полученным богатствам, всему этому пустому, умершему пространству!

Королева стояла около трона, трое эльфов, стоящие за ее спиной, покорно ждали ответа королевы, Лидия со своей позиции у статуи первой королевы Идэлии, могла видеть их всех. Она жалела обе стороны и одинаково ничего не могла сделать для обеих: ни бросить мать, которая твердо решила остаться здесь, ни остаться с ней, зная о бедствиях, постигших их народ. И вдруг среди тишины, воцарившейся на добрых минут пять, раздался голос, незнакомый голос, но чей? Все пятеро машинально обернулись.

Яромир смотрел на них также внимательно, как и он на них, с той лишь разницей, что он с долей заносчивости, а они с недоумением и некоторым возмущением: какими бы ни были сложившиеся обстоятельства, закона о запрете на неразрешенное проникновение в тронный зал никто не отменял.

— Простите, если вошел без стука, — чуть ленивым голосом произнес Яромир, догадавшись о причине их возмущения, — но я хочу кое-что предложить вам.

— Кто ты? — спросила Амариллида, властно, как и подобает королеве, значит только что произнесенная ею страстная речь, отметил для себя Яромир, отнюдь не была признаком охватившего ее безумия. Напротив, Амариллида, думала как никогда трезво.

— Вы, для начала. Но, если честно, я немного расстроен: я думал вы узнаете того, кто шесть лет назад помог вам вернуть королевство.

— Яромир?! — это была Лидия.

— Да, и мне не понятен этот тон, ваше высочество.

— Да неужели?

— Да, да непонятен, я помогал вам, шел с вами по этой ужасной, исковерканной дороге, я приказал перстню прекратить волшебное действие, я, а не вы, спасли тогда и толпу собравшихся, и вас, и вашу дочь.

— Если бы я не знала, что тогда ты делал все искренне, — с печалью в голосе произнесла Амариллида, — то не поверила бы своим воспоминаниям. Каким ты был, Яромир, и кем ты стал! Это… ужасно!

— Ужасно, — передразнил Яромир, и тут же перешел на серьезный тон, — на вашем месте я бы не кидался словами: поскольку теперь я, при всей своей ужасности, могу спасти вас.

— Как, если не секрет? — с долей ехидства в голосе спросила Амариллида.

— Отчего же, зачем скрывать: я и Син Балскове — те, кто победили Бога Справедливости, с ним, как вы видите, рухнул весь миропорядок. Мы обладаем силой, которая может уничтожить все живое на планете в считанные мгновения, но в нас тоже есть милосердие, и, не скрою, определенная заинтересованность.

— Син Балскове? Но… как ты мог? Ведь он тогда…

— Да, я знаю, ваше высочество, знаю, кому шесть лет назад не хватило чуть-чуть сил и времени, чтобы доделать начатое. И, тем не менее, Син может отказаться от Идэлии, и убедить его в этом могу только я, вам, ведь, наверняка, известно, что скоро сюда прибудут войска Амнэрис?

— Нам это известно, — холодно произнесла Амариллида.

— Хорошо, это избавляет меня от объяснений и описаний ее войска. А оно огромно, уверяю вас — я лично наблюдал сегодня строй полков, только что, — иногда ложь бывает очень уместной — Яромир улыбнулся про себя, — Рашид уже в панике.

Он говорил уверенно, надменно, серьезно, тогда почему они так смотрят на него? Яромир едва не смутился от их насмешки, пронизанной удивлением. Но он не знал самого главного.

— Пусть приходит, — сказала Амариллида после минутного молчания, — к тому времени последствия ваших с Балскове возможностей не пропустят ее. Дышать не чем будет.

Только не выдавать себя! Так вот, значит, какие следствия они вызвали, тот взрыв, уничтожив Бога Справедливости, они обратили его силу в противоположное русло, теперь она грозит уничтожить все, в том числе и…