Венец Бога Справедливости

— Если ты говоришь о Великом Боге Справедливости, то да. И все-таки, даже, несмотря на его помощь, совет все равно спросит с нас за наши действия.

— А вот теперь пускай спрашивает! Я сам подниму на совете этот вопрос. Только… какая сила руководит им?

— Луна в момент его рождения стала вращаться по измененной траектории, но покровителем чего он будет, все равно не известно, и чьим учеником тоже.

— Как чьим, Камилла?! Моим!

— Ты забываешь о великом Боге Справедливости, наша природа ведома только ему.

— Что ж, придется спрашивать соизволения великого Амедео, на совете, который я намерен собрать.

— И желательно, побыстрее: на востоке одно селенье, людей, погибает от странной лихорадки. Так, что мне тоже надо поднимать вопрос для обсуждения.

— На востоке? Это происки Азалии. Я заступлюсь за тебя, да и выступить могу дать первой.

Тасмир уже собрался уходить, но Камилла успела задержать его вопросом:

— Интересно, а есть ли сейчас на Планете еще кто-то, кто может стать Богом?

— Ты имела в виду: кто должен стать Богом. Не знаю, но могу сказать одно: когда мой сын был еще ребенком, то говорил мне лишь о том, что считал нужным донести до моего сведения, сочтет ли сейчас, хоть кому-то, я не знаю. А что?

— Ничего, просто подумала кое о ком, жаль, если она не сможет реализовать свой талант.

— Попробуй поговорить с ним, может, на конкретный вопрос он ответит.

— Попробую, — тихо ответила Камилла, когда Тасмир уже покинул храм, через мгновенье его оставила и сама Богиня. Она отправилась в дом, где тяжело болела женщина и в долгой молитве к Богине просила помощи для своей матери маленькая девочка.

***

Александр VI, возвратясь, а для всех: прибыв, в Риданскую столицу — Тэнию — все больше хотел покинуть ее. Такая мысль посещала его и в темнице, и в те минуты, когда его освобождали: ему было и стыдно, и страшно. Показываться на глаза Адельберту, или, не допусти того Боги, Антонио, как впрочем, и представителям Царства Льва!.. Только теперь, узнав об истинных причинах недавно проигранной войны, король западных эльфов по-настоящему осознал всю свою наивность, а не уверенность в победе, как было изначально. Нет, выиграть войну у хорошо вооруженного Царства Льва, страны, являющейся колыбелью едва ли не всех известных боевых искусств, и чтящей эти свои давние традиции, да еще при том раскладе сил…. Теперь казалось просто невероятным, что он Александр VI, король западной страны эльфов вот так вот поверил пусть и преданному, как он думал, волшебнику, в то, что на границе не будет охраны, что войско Царства Льва не сможет быстро собраться, что быстрая победоносная война с минимальным количеством эльфийских воинов возможна!.. А если еще учесть, что международный совет практически оправдал Царство Льва, то здесь только и приходилось говорить о позоре. Король решил как можно быстрее забрать сына и тут же покинуть Тэнию. Но маленький Александр отнюдь не питал переживаний отца — наоборот, ему здесь все нравилось; он со всеми здоровался, в том числе и с жителями Царства Льва, хотя и не понимал, отчего они так косо смотрят на него; чувствовал он себя превосходно и всегда пребывал в самом бодром расположении духа. Заметив этого странного мальчика, столь похожего на Яромира, Дмитрий недоуменно спросил родителей: "Почему же он не плачет? — У него ведь отец пропал, и вполне возможно даже, что он и вовсе погиб!.." Нет, юный Александр и не думал плакать, и не понятно от чего расстраиваться. Для себя лично он решил, что его отец и их королевский маг Сибелиус просто играют с ним, в прятки, причем, помогая друг другу, так например, волшебник сказал, что его отец ушел в другой мир. "Знаю, знаю, — подумал про себя Александр, — это чтобы я не нашел!" Отец, а потом и маг, по его мнению, определенно прятались, правда, он не совсем понимал: почему так долго…. Поняв, как недалек этот мальчик, гости Игр тоже стали улыбаться ему, желать здравия — мальчик просто ликовал: мир, действительно, прекрасен!

Когда Александр VI вошел в комнату мальчик радостно бросился его обнимать.

— Папа, почему вы прятались так долго?

Услышав такой ответ, король, едва сдержав слезы, тяжело вздохнув, он собрал все эмоции в комок и откинул его как можно подальше.

— Однако, я ведь уже здесь.

Нескончаемой радостью искрились туповатые глазки мальчика и, глядя в них, король чувствовал, как только что отброшенный им комок уверенно, набрав и скорости и объема, возвращается. Если это и не колдовство, то явное наказание, решил он, наконец.

— Поедем домой?

Широкая улыбка в миг исчезла с лица сына.

— Потом?

— Нет, завтра, или даже сегодня.

— Нет, папенька, пожалуйста: здесь так интересно!

— Дома тоже интересно. Мы по приезде потешные игры устроим.

— Не хочу! К тому же, если я уеду, то кто будет за наших спортсменов болеть?

— А что наши участники на соревнования тоже приехали?

— Да, — с гордостью ответил Александр.