Венец для королевы проклятых

Беспокоило ее только одно – неизвестность. Эвина с маленькой дочкой по-прежнему томилась в башне, и Лейр оставался в темнице, в руках палачей… О том, что с ним стало, жив он или умер, не знал никто в замке. Даже принц Хильдегард упорно избегал говорить на эту тему, когда Гвендилена пробовала осторожно подступиться к нему с расспросами. «Ты все узнаешь в свое время, дорогая, – повторял он, – не раньше и не позже!»

Она покорно замолкала… Но успокоиться не могла. От одной мысли, что Эвина может вернуться, чтобы занять свое законное место, ее просто бросало в дрожь. Снова стать компаньонкой, угождать ей, притворяться и лгать… Ну уж нет! Гвендилена была уверена, что такого она просто не вынесет.

С каждым днем ее тревога усиливалась. Нужно было хотя бы поговорить с кем-то, поделиться, спросить совета… Наконец, улучив момент, Гвендилена поднялась рано утром и знакомой дорогой направилась в обиталище Гилы под крышей.

Было немного совестно, что она так давно не наведывалась сюда, но ведь на то были веские причины! К тому же Гвендилена предусмотрительно захватила с собой тугой мешочек с золотыми монетами. «К счастью, теперь я могу себе это позволить, – думала она, поднимаясь по крутым ступенькам, – без ее помощи я никогда не получила бы того, что имею сейчас! Как говорили когда-то в деревне, маленькие подарки сохраняют дружбу!»

С этими мыслями она вошла в комнату целительницы. Гила встретила ее неласково – видно, была не в духе этим утром. Сидя за столом, она раскладывала сушеные травы по маленьким полотняным мешочкам, что-то тихо приговаривая себе под нос на непонятном языке, и на вошедшую девушку не обратила никакого внимания, словно ее тут вовсе не было.

Гвендилена на миг застыла в дверях. Несмотря на перемены в своей судьбе и высокое положение при дворе, Гилу она по-прежнему побаивалась.

– Доброе утро… – голос Гвендилены ей самой показался робким и слабым.

Гила оставила свое занятие и обернулась к ней.

– А, это ты… – она как будто только сейчас заметила ее присутствие, – все-таки ты пришла. И именно сегодня! Подумать только…

Поджав губы, она неодобрительно покачала головой. Гвендилена не поняла, что такого особенного было в сегодняшнем дне, но почему-то смутилась.

– Прости меня, Гила, – начала сбивчиво оправдываться она, – я не приходила так долго… Но это не потому, что я забыла о тебе, вовсе нет! Ты же знаешь, что произошло в замке? Принц назначил меня алематир, чтобы я следила за порядком, потому что принцессу Эвину подозревают в измене…

Гила чуть подняла бровь.

– Может, скажешь, что это не твоих рук дело? – она саркастически хмыкнула. – Обманывай кого хочешь, только не меня!

Гвендилена опустила голову. Ей вдруг стало жарко, будто она стояла у раскаленной печи, и краска стыда залила ее лицо до корней волос. Казалось, Гила видит ее насквозь – до дна, до самой потаенной мыслишки! – и от этого было жутко.

– Уходи, – отрезала она, – можешь не бояться, я не выдам тебя! Наше дело еще не кончено… Но сегодня я не хочу тебя видеть и говорить с тобой.

– Почему? Что случилось? – спросила Гвендилена.

– Вчера ночью в пыточном подвале умер Лейр Сладкоголосый, – сухо ответила целительница. – Думаю, после того, что с ним сделали, смерть была для него облегчением.

Непонятно было, откуда Гила узнала об этом, но Гвендилена не посмела спросить. Надо думать, в замке у целительницы было немало должниц и должников! А может быть, все дело в магии?

Девушка почувствовала противную дрожь в коленях. Красавчика Лейра, конечно, было жаль, но что теперь будет с ней самой?

– Он признался? Признался в прелюбодеянии? – выпалила она.

Гила покачала головой.

– Нет. Только в том, что любил принцессу Эвину и поклонялся ей, как это принято у людей его ремесла, что воспевают в балладах прекрасных благородных дам и водят шашни со служанками в трактире.

Целительница помолчала недолго, глядя невидящим взглядом прямо перед собой, и вымолвила сурово и твердо:

– Бедный мальчик был верен ей до конца.

Она снова взялась за свои мешочки с травами и, вскинув глаза на оторопевшую Гвендилену, коротко бросила:

– А теперь уходи! Придешь в другой день, не сегодня.

Взгляд ее был как стальной клинок – холодный, острый, ненавидящий… Гвендилена опрометью выскочила прочь.

Она спускалась по крутой винтовой лестнице, перепрыгивая через ступеньки, рискуя сломать себе ногу, потом бежала по коридору, не разбирая дороги… Слезы застилали глаза, а в голове упрямо вертелось только одно: «Я не хотела этого, не хотела! Ну почему так получилось?»

– Верно, не хотела! – знакомый тихий голос послышался совсем рядом.

От неожиданности девушка споткнулась и упала. Мешочек с монетами, что она все еще продолжала сжимать в руке, лопнул, и золотые кругляши весело раскатились по полу. Гвендилена сильно ударилась коленом, порвала платье и к тому же до крови прикусила губу. А голос в голове все никак не унимался.