Венец для королевы проклятых

Гвендилена смутилась. Она знала, что рано или поздно Римеран задаст этот вопрос, и все-таки была не готова.

– Она… должна была уехать. Иногда так бывает. Сейчас ты не поймешь, но когда-нибудь потом, когда станешь взрослым…

Гвендилена и сама чувствовала, что ее сбивчивые объяснения выглядят жалкими, неубедительными – даже для ребенка. Однако принц Римеран слушал, не перебивая, взгляд его был так доверчив и ясен, что врать и юлить было стыдно. Но не говорить же ему всей правды!

В конце концов Гвендилена совсем запуталась и замолчала. Она опасалась, что мальчик начнет и дальше расспрашивать о том, куда уехала мать, почему и скоро ли она вернется, но неожиданно он спросил совсем о другом:

– Значит, теперь ты будешь вместо нее?

Гвендилена растерялась еще больше. Конечно, Римеран умен и сообразителен не по годам, несмотря на свое уродство (а может быть, и благодаря ему!), но как мог ребенок проникнуть в ее потаенные мысли? И что, если он догадывается о чем-то?

Пока она лихорадочно пыталась сообразить, что ответить, мальчик вдруг вскинул на нее глаза (синие, отцовские!) и спросил совсем тихо:

– А ты меня не оставишь?

– Нет, – Гвендилена покачала головой и обняла ребенка, – я тебя никогда не оставлю.

– Хорошо, – маленький Римеран уткнулся лицом ей в плечо, – не уходи.

– Не уйду, – пообещала Гвендилена, – теперь я всегда буду здесь!

И по правде сказать, она и сама всей душой на это надеялась.

* * *

За окном давно стемнело. Падал снег, и крупные пушистые хлопья медленно опускались на землю… Завтра, скорее всего, он растает – снег в этих местах почти никогда не лежит долго! – но сейчас все вокруг преобразилось и выглядело на удивление таинственно и красиво.

Гвендилена уже собиралась лечь в постель, когда в дверь тихо постучали. Это было странно, ведь принц уехал на охоту и вернется только через три дня, к тому же стук не условный, значит, это не Яспер! В первый момент Гвендилена решила, что ей почудилось. Но нет – стук раздался снова, на этот раз сильнее и требовательнее. Наверное, стоило бы позвать служанок, что спят сейчас, умаявшись за день, в соседней комнате…

Но почему-то Гвендилена взяла со стола зажженную свечу и пошла отпирать дверь сама.

– Кто там?

Ответа не было. Гвендилена приоткрыла дверь – осторожно, совсем чуть-чуть… Перед ней стояла девчонка на вид лет семи, не больше – взлохмаченная, босая, довольно чумазая и оборванная. Кто пропустил эту замарашку к покоям знатных дам – просто уму непостижимо!

– Что тебе нужно? – строго спросила Гвендилена. – И как ты сюда попала?

Но эту малышку, похоже, испугать было нелегко. Черные, как угольки, глаза, смотрели весело и даже дерзко.

– Целительница Гила просит вас прийти к ней! – объявила она, потом шмыгнула носом, утерлась рукавом не слишком чистой сорочки и уточнила: – Прямо сейчас.

Гвендилена хотела спросить, что случилось и почему Гила хочет видеть ее так срочно, но девчонки уже и след простыл, только быстрый топот босых пяток послышался в конце темного коридора.

«Что ж, придется идти…» Гвендилена со вздохом покосилась на постель. Она устала сегодня, но, похоже, пораньше лечь спать не удастся!

* * *

Гила ждала ее. Против обыкновения, она не раскладывала свои травы, не разливала настойки по склянкам, не смешивала притирания – просто сидела, глядя перед собой и чуть улыбаясь собственным мыслям. Видеть эту улыбку – мечтательную, почти счастливую! – на ее лице было так странно, так неожиданно, что Гвендилена просто опешила от изумления.

Значит, и в самом деле произошло что-то из ряда вон выходящее. Или должно произойти.

– Ты хотела видеть меня? – спросила девушка. Почему-то в горле у нее вдруг пересохло.

– Да… – Гила указала ей на стул с высокой спинкой, – садись. Думаю, у нас будет долгий разговор.

Гвендилена послушно опустилась на жесткое и довольно неудобное седалище. Ее клонило в сон, очень хотелось закончить побыстрее и отправиться в постель, но спорить она не посмела.

А Гила не спешила начать разговор. Она долго всматривалась в ее лицо, и под этим взглядом Гвендилена, как всегда, чувствовала себя обнаженной и беззащитной. Наконец, Гила откинулась на спинку стула.

– Как живешь, девочка? – спросила она.

Гвендилена готова была поставить последний медяк на то, что целительница прекрасно осведомлена обо всем, что происходит в замке, но все же принялась добросовестно рассказывать о своей жизни: о новых обязанностях, о детях, а главное – о принце Хильдегарде. Постепенно она увлеклась, даже вспомнила, что приворотное зелье в маленькой бутылочке подходит к концу и самое время было бы попросить новую порцию, когда целительница бесцеремонно прервала ее:

– Ну что же, теперь ты довольна?

– О да, Гила, я счастлива! Я всегда буду благодарна тебе, до самой смерти, за все, что ты сделала для меня!

Гила остановила ее, вытянув ладонь вперед.

– Осталось еще кое-что еще… Ты не рассчиталась со мной.

Этого и следовало ожидать. Гвендилена знала, что рано или поздно целительница потребует расплаты. Но почему это произошло именно сейчас?