Венец для королевы проклятых

– Я говорил… что всегда буду защищать его! – вымолвил Римеран. При каждом слове на его губах пузырилась кровь, видно было, что он умирает, но он силился сказать еще что-то.

Гвендилена вспомнила, как много лет назад маленький Римеран осторожно прикоснулся к ее беременному животу… Своим дурацким поступком он нарушил ее планы, но сейчас, держа его голову на коленях, баюкая его, словно ребенка, она плакала, не пряча слез.

– Не надо, молчи, тебе нельзя говорить, все будет хорошо, тебе помогут, ш-ш-ш, успокойся…

Наконец Римеран затих. Его глаза остекленели, и на лице застыло строгое и торжественное выражение, словно теперь, после смерти, он приобщился к чему-то важному, о чем не дано знать живущим.

В этот момент дверь распахнулась, и в комнату вошел сам Хильдегард в сопровождении слуг и солдат джедри-айр. Он выглядел как человек, находящийся между сном и явью, который не может до конца поверить в происходящее…

И скорее всего, так и было на самом деле.

– Что здесь происходит? – спросил он. Хильдегард старался держаться с достоинством, но голос его заметно дрожал.

Гвендилена поднялась с колен, отерла слезы.

– Твой сын Римеран только что умер, – ответила она, – он погиб, защищая младшего брата от убийц! К счастью, Людрих вне опасности…

Хильдегард подошел к постели сына, провел рукой по его лицу и голове, словно желая убедиться, что мальчик действительно жив.

– Что случилось, сын мой? – тихо спросил он.

– Мы с братом играли в тавл-рут вечером, после сигнала к тушению огней, – неохотно признался Людрих, – он принес вина… И мне налил – немного, совсем немного! Я выпил… Было вкусно, только голова закружилась. А он сам выпил почти целую флягу и заснул. Я не стал его будить.

Хильдегард нахмурился. Казалось, даже сейчас он был недоволен, что младший сын тайком выпил вина…

– А что потом? – строго спросил он.

– Я тоже заснул. Услышал шорох, проснулся, потом кто-то полоснул меня ножом по шее.

– Этим ножом? – Гвендилена подняла с пола окровавленный нож с лазуритовой рукояткой – осторожно, двумя пальцами, словно он был змеей или ядовитым насекомым.

– Да-да, наверное… – Людрих покосился на нож с опаской, – я закричал, стал вырываться, проснулся брат, они дрались, и вот…

– Он был один? – спросила Гвендилена. – Тот, кто напал на тебя?

Людрих выглядел удивленным и озадаченным. Видно было, что он старается припомнить все события до мельчайших деталей, но не может. «Правду говорил Альдерик, что вино притупляет ум! – подумала Гвендилена. – Хотя, похоже, теперь ему это уже не поможет».

– Я… я не знаю! Я ничего не видел! – выпалил Людрих. Казалось, он готов расплакаться – на этот раз от собственной беспомощности. – Было темно… Все случилось так быстро! Я не помню!

– Ничего, дорогой, все уже кончилось! – Гвендилена легко прикоснулась к его голове и заговорила успокаивающе и ласково: – Тебе нужно отдохнуть… Все будет хорошо, вот увидишь!

И приказала слугам:

– Перенесите принца в другую комнату! Пусть лекарь останется с ним до утра.

Мальчика унесли – он хотел идти сам, но лекарь не позволил, опасаясь, что рана может открыться.

Обернувшись к Хильдегарду, совершенно растерянному, раздавленному произошедшим, Гвендилена произнесла совсем другим тоном – холодно и даже резко:

– Скажи мне, муж мой, ты ведь знаешь, чей это нож? Ты видел его раньше?

Хильдегард близоруко прищурился… И вдруг побледнел так, словно вся кровь отхлынула от лица.

– Да, видел… – вымолвил он тихим, шелестящим, каким-то неживым голосом, – это нож Альдерика! Он говорил, что мать подарила его ему…

Король без сил опустился в кресло.

– Приведите его сюда! Я хочу видеть моего сына Альдерика сейчас, немедленно, – устало вымолвил он и, накрыв ладонью руку Гвендилены, попросил: – Останься со мной, прошу тебя. Мне… Мне нужна будет твоя поддержка.

– Да, разумеется, – она скромно опустила ресницы, – как скажешь, мой супруг…

«По крайней мере, не придется подкупать слуг, чтобы узнать, о чем вы говорили», – подумала она.

Ожидание тянулось бесконечно долго. Находиться рядом с мертвыми телами было просто невыносимо, но Хильдегард не позволил слугам вынести их.

– Потом, после! – отмахнулся он. – Сначала я хочу поговорить с моим сыном. Здесь и сейчас!

Гвендилена старалась не смотреть в сторону Теобальда. Даже мертвый, он был так красив! Мучительно было вспоминать о том, что эти губы целовали ее совсем недавно, эти руки обнимали так нежно и сильно… А теперь он убит, и только она сама в этом виновата.

«Лучше подумай, что делать дальше, – тревожно шепнул тихий голос в голове, – что случилось, то случилось, его уже не изменить…»

Наконец в дверь постучали.

– Кто там, входите! – нетерпеливо крикнул Хильдегард.

На пороге появился солдат джедри-айр – совсем еще молодой, рыжий, вихрастый, весь в веснушках. Лицо его выражало крайнюю растерянность и недоумение.

– Простите, ваше величество, но принц Альдерик… Его нет в его комнате!

И, взъерошив пятерней и так растрепанную шевелюру, добавил:

– И во дворце, похоже, тоже нет.