Венец. Эпизод третий

Состояние было настолько скверным, что меня совершенно не взволновали ее слова. Как и тот факт, что человека Вивисекторов будут «потрошить» без меня. В другое бы время расстроился, но сейчас меня больше волновали головная боль и тошнота. А ведь последствия ментального сканирования не лечатся магией!

Вот так я остался один в допросной комнате.

Сперва я ни о чем не думал, сосредоточившись на том, чтобы не стонать от накатывающих волн тошноты и боли. Минута шла за минутой, мне стало немного легче, и разум тут же принялся анализировать произошедшее. Привычка — вторая натура.

Дано: неизвестный «доброжелатель» посылает предупреждение, но просит о нем никому не говорить. Даже намекает, что мне от подобной откровенности будет плохо. Пока, правда, мне плохо от попытки следовать его рекомендациям, но, с другой стороны, попытку ментального сканирования можно приравнять к нарушению правила «Никому про меня не говори».

К попытке нарушения правила, ведь Годро так и не удалось ничего узнать. Его остановила защита, которая невесть как появилась в моей голове. Если отбросить очевидно несостоятельные версии и сложить одно с другим, то можно предположить, что поставил ее тот же самый визитер в сером костюме.

Опустим пока вопрос, как ему удалось заставить опытного ментата чуть не помереть от простой и рутинной процедуры глубокого ментального сканирования, и сосредоточимся на его целях и мотивах. Пока в этом направлении у меня была только одна зацепка — Доброжелатель пытался помешать Вивисекторам. То есть был врагом моего врага, что уже неплохо. Но не факт, что моим другом.

Будем исходить, что у него свои цели. Временно совпадающие с моими. И он предположительно из тех же Вивисекторов — ну, просто не знал я больше никого, кто мог давать людям возможности Старших рас. У них, допустим, идет какой-то внутренний конфликт — в большой организации не обойтись без фракций и кружков по интересам, которые дружат друг против друга. Предположим, что одна партия запускает процедуру уничтожения екатеринодарских «серебрянок», узнавших слишком многое о деятельности проекта «Прометей» — так, кажется, они себя называли? Одновременно они «изымают» свой «контрольный образец» — Кэйтлин, и используют ее как приманку, чтобы заманить агентов в ловушку.

Другая группа Вивисекторов считает, что к их организации и без того привлечено слишком много внимания, и пытается минимизировать ущерб. Один из них, гибрид орка, входит со мной в контакт посредством родовой связи (которая вообще-то не должна работать, поскольку он мне не родственник), и предупреждает об опасности. А молчать он мне велит потому, что, узнав об этом, его коллеги пустят «стукача» в расход быстро и не задумываясь. Логично, вроде, выходит? Логично, но одна деталька в эту головоломку никак не желает вставляться. Ментальная защита. Орки могут ее ставить — себе. При желании, на короткое время и не очень прочную могут поставить и человеку.

Но они не умеют делать этого дистанционно. Никто такого не умеет. И этот маленький контраргумент рушит все мои логичные построения на корню.

Вскоре я почувствовал себя достаточно сносно, чтобы подняться на ноги и начать накручивать круги по комнате. В движении мне всегда думалось лучше, особенно когда мысли заходили в тупик. Шагая, я словно бы, метафорически говоря, выбирался из него.

Но в этот раз метод не помог. Кружил по комнате около получаса, но никаких новых мыслей не появилось. Я выявил связь Вивисекторов с Немировским — те знали, что у кого-то из людей Горына есть венец, и заказали ему похищение Кэйтлин, но в деле с Доброжелателем так и пребывал в тупике.

До тех пор, пока в голове не появилась простая, хоть и напрочь абсурдная мысль: «А почему бы не спросить у него самого?»

Глупость, конечно, полная! Но что я теряю? Мужчина или его подручные как-то следили за мной (с помощью магии?) и он точно знал, где я нахожусь, когда передал свое «видеописьмо». Причем время рассчитал идеально. Сделай он это раньше, я бы погряз в размышлениях о целях и мотивах и к моменту действия пребывал бы в сомнениях. Позже — ну тут понятно — взлетел бы на воздух вместе с коллегами, и теперь бы лежал в морге славного города Феодосия.

Вывод — за мной наблюдают. Как — неважно. Назовем это «использованием магии». Мало ли, что я о такой никогда не слышал. Я много о чем не слышал!

Итак, если за мной наблюдают, значит, это происходит и сейчас. Возможно, что защита от сканирования в моей голове появилась только тогда, когда Амалайя положила передо мной бланк отказа от претензий. А если так…

— Я ничего не сказал, — произнес я одними губами, камеры-то в допросной никто не отключал. — Ты просил, я выполнил. Но это зашло слишком далеко. Если я не получу объяснений, то буду вынужден выложить все коллегам. Полагаю, навредит это больше тебе, чем мне. Давай проверим. Даю пять минут на сеанс связи, который ты мне в машине устроил. Когда время кончится, я зову Амалайю. И все ей рассказываю. Время пошло.