Венец. Эпизод третий

— Ордер, будьте любезны, — голос домового стал вежливее, но тон остался непреклонным. — Ежели ордер имеется, то наше вам пожалуйста, а ежели нету, то позже приезжайте.

— Не заставляй двери сносить! — пригрозил Ноб, моментально начавший заводиться.

— Вы бы, господин хороший, думали допрежь того, как домовому на его земле угрожать, — и не подумал сдавать назад метаморф. — Я туточки по закону оформлен — и по сувременному, и по Правилу. Сказано же вам, коли ордера нет, поворачивайте оглобли!

Гном повернулся к эльфке, та едва заметно вздохнула и отрицательно покачала головой.

— Да он время тянет, госпожа!

— Мы уже здесь, куда ему деваться, — не приняла Амалайя довод гнома. — Антон, звони Филиппову. Путь оформляет ордер на задержание. И едет сюда. Годро, сканирование местности. Ноб, на тебе карты поместья. Я Шатром займусь. Кэйтлин, помогаешь мне.

Женщины вышли из машины и, игнорируя возмущенно сопевшего домового, принялись возводить над усадьбой Немировского «шатер отчуждения». Я же, поговорив с Филипповым и передав ему задание эльфки, позвонил на городской номер нашей штаб-квартиры.

— Слушаю, — ответил Василич, не успел я и пары гудков вызова услышать.

— Мы возле дома Немировского, который Горын. Поместье под защитой домового. Можешь с ним поговорить, а то нам кажется, что он время тянет?

— Кэйтлин вернули?

Черт! Ясное дело, в горячке Василичу никто не удосужился позвонить и сообщить, что его любимица снова свободна и находится в безопасности. Нелюдям такая мысль просто в голову не пришла, а я банально забыл.

— Да, она с нами, все в порядке, — стараясь, чтобы в голосе не прозвучали виноватые нотки, произнес я.

В ответ несколько секунд слушал тишину в трубке, которая для меня звучала, как обиженный голос метаморфа, произносящий: «А позвонить руки отсохнут?»

— Сейчас прибуду, — произнес он, наконец. Голос его звучал, как обычно, ровно. — Толку, правда… Если он на своей земле…

Пока мы ждали, местный перевертыш прохаживался вдоль ворот, как маленький солдат-преображенец, и поглядывал на нашу компанию с нескрываемой неприязнью. Но мы эти его взгляды игнорировали — толку злиться на существо, выполняющее свою работу и предназначение?

Первым прибыл Василич. Он тепло кивнул Кэйтлин, которая ответила ему светлой улыбкой, вежливо — всем остальным, и сразу же приступил к переговорам с собратом. Преображенец встретил Василича настороженно, но его доводы о хозяине этого места все же выслушал. Правда, толку, как и говорил наш перевертыш, от этого было немного. Домовые, они темное и светлое о человеке по-другому понимают. Тем более, о человеке, с которым контрактом связан. Взять того же Василича: сколько он всего для меня делал в УБОМПе, на что ни санкций не было, ни даже сколько-нибудь законных оснований.

Еще минут через двадцать приехал Филиппов с ордером от судьи. Получил он его на удивление быстро, что объяснялось звонком Амалайи в Екатеринодар, и, соответственно, просьбой оттуда к местным «по возможности ускорить процедуру». К этому времени поместье Немировского уже стояло под колпаком, в установке которого принимала участие и Кэйтлин. Уж не знаю, сколько она в него вложила, а сколько эльфка, но девушка выглядела так, словно из нее всю кровь через трубочку высосали.

Правда, как выяснилось, работали они зря. Годро, буквально только что закончивший со сканированием поместья на наличие живых существ, утверждал, что никого внутри нет. Шар’Амалайя, по ее лицу это было видно, подавила рвущиеся с губ ругательства и принялась названивать всем причастным службам, второй раз за день объявляя краевой розыск и протокол «Разведение мостов».

Домовой Горына бумагу внимательно изучил, понюхал и зачем-то даже лизнул печать (неграмотный он, пояснил Василич), после чего вернул ее полицейскому и неохотно открыл ворота.

— Только хозяина все одно нету, — услышали мы его слова, обращенные уже к нашим спинам.

Перевертыш не соврал, как и способности Годроха. Поместье стояло полностью пустым: ни хозяев, ни прислуги, один только домовой и остался. Прибывшие полицейские прочесывали территорию, а мы, побродив по большому дому и закончив с первичным осмотром, обнаружили ведущую от него выложенную камнем дорожку к морю. Прошли по ней и оказались на настоящей частной пристани. У такой вполне могла стоять морская яхта, которая у Немировского, кстати, имелась. Но сейчас мы ее не наблюдали.

— Не понимаю, на что он рассчитывает? — Шар’Амалайя смотрела на пристань и качала головой. — Береговики его посудину в два счета догонят, даже если он соберется к османам бежать. А куда он еще может отправиться? Для него это единственный путь отхода.

Договора о выдаче преступников между нашими государствами не было. Как, в принципе, и никаких других договоров, кроме соглашения о прекращении огня и о государственных границах, подписанного больше века назад. Этим порой и пользовались деятели вроде Горына. Не всех, правда, ждал у османов теплый прием, но, если Немировский и правда занимался работорговлей, то турки обеспечат ему убежище.