Венец Гекаты

— Но, простите, таков уж закон природы: люди стареют, с этим ничего не поделаешь!

— Да, люди стареют, а этим бездушным предметам все нипочем! Они ничуть не портятся от времени, наоборот, только становятся дороже и дороже, как будто хорошеют от прожитых лет! Я подумала, что тот злополучный туалетный столик высосал красоту и молодость и из моей прабабки, и из моей матери и теперь принялся за меня. И тогда я вынесла его на помойку… — Женщина сделала паузу и продолжила, понизив голос: — На следующий день его уже там не было!

— Ну, естественно! — проговорил Василий Васильевич. — Кто-то увидел хорошую вещь и забрал ее к себе домой. Жаль, что я в тот день не оказался поблизости…

— Э нет! — воскликнула женщина. — Это туалетный столик сам приглядел себе новую жертву! Приметил очередную идиотку, из которой он будет высасывать молодость и красоту! И я поняла, что со старинными вещами нужно бороться, их нужно безжалостно уничтожать!

Ее лицо перекосилось от ненависти.

Старыгин со Сверчковым переглянулись.

— Но представьте… — Дмитрий Алексеевич попытался успокоить незнакомку. — Вы только представьте, как мало красивых вещей восемнадцатого, девятнадцатого веков сохранилось до нашего времени! Как много их погибло во время войн и революций! Неужели вам не жаль уничтожать немногие уцелевшие предметы?

— Вы говорите — мало?! — прошипела женщина. — А люди? Разве выжил, разве сохранился хоть кто-то, хоть один человек, родившийся в восемнадцатом веке?

— М-да… — протянул Старыгин. — Интересная точка зрения! Но только как хотите, а мы вас отсюда выставим. Я всю жизнь занимаюсь реставрацией, то есть спасаю предметы старины, а вы их уничтожаете. Так что мы по разные стороны баррикады…

Покинув магазин-склад на Обводном, не найдя там ничего подходящего, Старыгин по совету своего нового знакомца решил наведаться в антикварный магазин под названием «Старина», что находится в Соляном переулке.

Погода была прекрасная, очень редко выпадают в Петербурге такие чудесные осенние деньки. Дмитрий Алексеевич прогулялся по Летнему саду — деревья в нем стояли, еще полностью одетые зеленой листвой, вышел на набережную Фонтанки и полюбовался красиво украшенными корабликами, заполненными туристами и обычными горожанами, захотевшими провести погожий денек на воде.

В магазине было безлюдно и тихо — это же не супермаркет. С ходу угадав в Старыгине знатока, к нему подошел продавец, строгий мужчина с глазами уснувшей рыбы, и поинтересовался, глядя в сторону, чем он может помочь.

Дмитрий Алексеевич с сомнением оглядел плохо стриженный затылок и пятно на рукаве давно не чищенного пиджака и понял, что вряд ли он дождется помощи от этого человека. И хотя подмога в поисках подходящей доски ему, определенно, требовалась, он сказал, что сам походит и посмотрит. Продавец мгновенно потерял к нему интерес и скрылся за буфетом из карельской березы. Больше он не показывался, словно исчез навсегда.

Через некоторое время стало ясно, что поиски Старыгина ни к чему не приведут. Нужно было идти к директору, излагать ему свое дело, и тогда, возможно, он даст указания продавцам — поискать что-то подходящее в загашниках.

Дмитрий Алексеевич разбирался в антиквариате, сам собрал дома неплохую коллекцию мебели, а стало быть, поименно знал не только всех известных в городе коллекционеров, но и директоров крупных антикварных магазинов. С этим директором он лично знаком не был, но слышал о нем мало хорошего, оттого и медлил.

Он медленно продвигался к двери директорского кабинета, как вдруг она распахнулась, оттуда выскочила растрепанная, страшно злая девица и, налетев на Старыгина, больно задела его по плечу. Не сделав попытки извиниться и даже не заметив его, девица развернулась и снова бросилась в кабинет.

— Это неслыханно! — Она не закрыла дверь, голоса были хорошо слышны. — Это переходит все мыслимые границы! Я обращусь в суд! Вы не имели права вывозить мебель тайком, как вор!

В ответ что-то неразборчиво прошипели.

— Наследник? — зло расхохоталась девица. — Обрадовались, что нашли дурака, да еще и жадного к тому же! Он сам себе сделал хуже и до сих пор этого не понял, алчность застила ему глаза!

Снова в ответ Старыгин услышал шипение, словно сдувался воздушный шар.

— Что с того, что он подписал бумаги, которые вы подсунули ему обманом? — вопила девица. — Он не имел права ничего подписывать! В завещании точно сказано, что клавесин должен отойти мне!

— У вас есть на руках завещание? — раздался насмешливый скрипучий голос: как видно, хозяин кабинета подошел к двери.

— Нет, но я точно знаю, что оно было! — парировала девица. — Я сама видела, как Амалия Антоновна его писала! И между прочим, если Славка его не найдет, у него самого могут быть неприятности! Он не самый близкий родственник!

— Уж меня-то это точно не касается. — Дверь распахнулась шире, и на пороге появился хозяин кабинета, походивший на большого злобного паука: крупная голова сидела на тонком тщедушном тельце, тоненькие ручки шевелились, как будто ткали невидимую паутину.