Венец карьеры пахана

И когда Никита заявил о своих серьезных намерениях, Вероника вдруг с грустной улыбкой сообщила ему, что она уезжает на постоянное место жительства в Великобританию. Сначала в качестве невесты, а дальше уж как получится. Улыбнувшись, она призналась: да, они с Никитой прекрасно провели вместе время, да, у них был замечательный секс, но все это должно остаться в прошлом, хотя она обязательно будет с удовольствием вспоминать о пережитом.

Зато последнюю неделю они практически не расставались, и Никита занимался любовью с Вероникой не только на заднем сиденье автомобиля, но даже и на капоте. А пару раз так серьезно вывалял ее в траве, что домой приходилось возвращаться под покровом ночи, чтобы никто не увидел платье, перепачканное зеленью. Обладая ею, он, стиснув зубы, мысленно повторял: «Вот вам, капиталистам, за холодную войну! Вот вам, сволочам, за блокирование мирных инициатив!» Словом мстил…

Так что отпускал Никита Веронику в Англию со значительным перевесом в свою пользу. Вы нам экономический бойкот, а мы вам рога наставим!

Никита никогда не думал, что женщина способна увлечь его всерьез. В силу юношеской недальновидности он воспринимал женскую половину рода человеческого всего лишь как некоторый инструмент, весьма пригодный для скрашивания досуга, и, получив сокрушительный удар по самолюбию, существенно скорректировал свое отношение.

Вновь повстречались они недели две назад, столкнувшись в булочной. Как выяснилось после короткого разговора, Вероника прилетела в отпуск к родителям и теперь была не прочь тряхнуть стариной.

За прошедшие три года, в течение которых они не виделись, Вика совершенно не изменилась, как и прежде, вызывала у него нешуточный сексуальный аппетит. Подхватив под руку Никита без промедления повел Веронику в свою холостяцкую квартиру. Но желание овладеть ею было у него настолько велико, что он не сумел довести ее даже до подъезда и приступил к совокуплению прямо в пустынном скверике на узенькой обшарпанной скамеечке.

Ощущения были острыми и сумели потрясти его до самого основания, и, конечно же, он испытывал потребность вновь учинить нечто подобное.

Вероника была легка и откровенна. С ней было одинаково хорошо как разговаривать, так и в постели, а потому, после некоторого раздумья, он направился к ней, устало подумав о том, что сегодняшний день был очень богат на события. Удалось раскопать целый контейнер алмазов, натолкнулся на зарытый труп, и, самое печальное — узнал о смерти деда. Еще следует добавить, что его едва не убили, и в довершение ко всему — не хватало бы сейчас разодраться с каким-нибудь кавалером Вероники, таким же залетным, как и он сам.

Никита уверенно прошел знакомой дорогой. Поднявшись по лестнице, остановился у порога, размышляя, а верный ли он делает шаг? Затем, отринув все сомнения, позвонил. Дверь открылась почти мгновенно, и он увидел улыбающуюся Веронику.

— А знаешь, я тебя ждала. Проходи! — отступила она в сторону.

Никита отметил, что Вероника сделала короткую прическу. Шея у нее была длинная, что придавало ей дополнительную грацию. Зиновьев уверенно перешагнул порог комнаты и обхватил женщину за талию.

— Я соскучился. Я хочу тебя.

Вероника не сопротивлялась, хотя и сказала:

— Господи, но мы же даже не посидели за столом. Что, неужели, так сразу?

— Давай потом посидим за столом, я не могу ждать, — честно признался Никита.

Вероника бессильно всплеснула руками.

— Какой ты все-таки нетерпеливый. Что же с тобой поделаешь, ты совершенно не изменился! Ты не забыл дорогу в спальню?

Зиновьев довольно улыбнулся.

— Разве ее возможно позабыть?

— Тоже верно.

Еще совсем недавно Никите казалась, что их встреча совершенно немыслима. Было ощущение, что они расставались навсегда. И вот теперь, по прошествии трех лет он по-прежнему ощущал тепло тела Вики. Чувствовал ее взволнованное дыхание. Как будто бы между ними не было пропасти длиной в вечность.

А может, это ему просто снится? Никита повернул голову. Вовсе нет. Вероника никуда не исчезала. Вот она лежит рядом. Можно дотронуться до нее, пощекотать ее соски, погладить по гладкой атласной коже, а когда ласки станут особенно изобретательными, то услышать и привычный грудной стон. Но сначала возможен даже некоторый протест, совсем не грозный. Он больше будет напоминать скрытое поощрение, некий сигнал к тому, что не следует задерживаться и пора приступать к новому этапу.

Никита протянул руку и коснулся гладкого девичьего бедра. Вероника лишь слегка улыбнулась. Сил на большее у нее уже не хватало.

— Как ты?

— Замечательно. Мне давно не было так хорошо.

Никита с интересом осматривал ее. За то время, пока они не виделись, Вероника совершенно не изменилась. Кожа по-прежнему такая же упругая, напоминающая цветом белый мрамор.

— Хочешь закурить? — Никита потянулся за пачкой сигарет, лежащей на стуле.

— Я бросила.

— Вот как! — удивленно воскликнул Никита. — Выходит, западный образ жизни пошел тебе на пользу.

— Муж не курит, вот поэтому я и бросила.

— Запрещал, что ли?

— Вовсе нет, просто тесть как-то косо посматривал.

— А ты надолго приехала в Россию?