Венец лжи

Мимо тонированных окон проплывал центр города, шум уличного движения и городские запахи проникали внутрь через открытую крышу.

И все же Пенн на меня не смотрел.

Его руки сжались в кулаки. Челюсти были стиснуты так сильно, что на горле, казалось, вот-вот разорвутся мышцы.

Я не знала, что мне делать. У него выдался плохой день? Неужели он так на меня разозлился за опоздание?

Не то чтобы я опоздала. Это он приехал рано.

Если он решил дуться и игнорить меня, что ж, ладно. Я могла сделать то же самое. Положив между нами сумочку, я устроилась в кожаном кресле и уставилась в окно.

Прошла секунда.

Доля секунды.

Затем Пенн ее стряхнул, и моя сумочка с грохотом упала на пол.

— Что, черт возьми...

Пенн впился губами мне в рот, схватил меня за талию и бесцеремонно рванул к себе на колени.

Он напал на меня во всех смыслах этого слова.

Мы были очень близки.

Но этого оказалось недостаточно.

Оттолкнувшись от его груди, я перестала строить из себя девицу в беде, задрала платье и, раздвинув ноги, уселась ему на колени.

Рычание Пенна отозвалось таким долгим и глубоким эхом, что я мгновенно стала влажной.

— Господи, Элль, — он снова обрушился на мой рот, затем обхватил ладонями мое лицо. Его пальцы крепко сжали мой затылок, лишив меня любой возможности убежать. — Ты такая чертовски красивая.

Я дала себе волю и незаметно сделала то, что хотела. Я стала полноправным участником. В первую ночь я позволила ему мною овладеть из-за сковавшего мой разум смятения. Во второй раз меня захлестнули воспоминания о шоколадных поцелуях.

Но не сейчас.

Такого не повторится.

Повторяя движения Пенна, я обхватила ладонями его обрамленный легкой щетиной подбородок и впилась ногтями ему в щеки.

Он дернулся в моих объятиях, его губы обрушились на мои, будто он мог меня съесть, искусать, поглотить.

Мы потеряли все человеческие качества и стали совершенно дикими.

Мне нравилось, как он меня целовал. Нравилось, как я целовала его в ответ. Мне нравились звуки учащенного дыхания, напряжение, толчки, прикосновения, царапанье. Нравилось, как накалился в лимузине воздух. Я наслаждалась тем, как мое платье прилипало к покрытой бисеринками пота коже.

Я пососала его язык, крепко сжав, Пенн застонал и, рванувшись вверх, обхватил руками мои бедра, чтобы притиснуть меня к себе.

Он двигал бедрами, как будто уже был глубоко внутри, уже наказывал меня за то, чего я не понимала.

Его жар и порочность питали пустоту, которая разрасталась во мне, пока он не ворвался в мою жизнь. Это была чистая похоть, и мне хотелось утонуть в ощущении того, как этот могущественный, таинственный мужчина теряет подо мной последнее самообладание.

Его рука соскользнула с моего бедра и забралась мне под юбку.

Когда Пенн коснулся пальцами моих промокших трусиков, мне стало нечем дышать. Одним быстрым движением он сдвинул в сторону тонкую ткань и тут же проник в меня пальцем. Я невольно выгнула спину и поняла, что сейчас упаду с его колен, если он не обхватит меня сильной рукой и не прижмет к себе.

— Черт бы тебя побрал, Элль, — выдохнул он, вставляя второй палец, растягивая меня, вызывая легкую боль от прошлого вечера.

— Меня? — я обиженно моргнула и набросилась на него. — А теперь что я делаю не так?

— Ты сводишь меня с ума, вот что.

Его губы оборвали его признания, снова впившись в мои. Моя кожа горела от его щетины, ныла от свежих ушибов. Обхватив коленями его бедра, я углубила поцелуй и, взяв все под свой контроль, облизала его язык.

Его слова крутились у меня в голове, словно карусель: «Ты сводишь меня с ума. Сводишь меня с ума». Не знаю почему, но я была рада. Рада, что, благодаря ему узнала о себе что-то ужасное.

Возможно мне и казалось, что я женщина из плоти и крови, но на самом деле моя душа томилась доверием, а кости пропитались верой — я была хрупкой, бесхитростной сущностью, которая больше не могла сказать, верны ли ее инстинкты или ради надежды приобрели вид нелепого отчаянья.

Пенн отстранился, впившись пальцами мне в бедра. Он отодвинул меня назад, продемонстрировав внушительную эрекцию, от которой топорщилась ширинка его серебристого смокинга.

Я никогда раньше не видела мужчину, одетого в серебряный костюм, но, Боже мой, это ему шло.

— Какого черта ты со мной творишь? — взгляд Пенна оторвался от моих глаз и, скользнув вниз по телу, остановился на сдвинутых трусиках. — Это не должно было зайти так далеко.

— Что именно?

— Это, — с мучительным стоном он надавил большим пальцем на мою влажную плоть. — Чем бы это ни было.

Я вздрогнула, чувствуя, как затрепетали веки.

— Ты меня преследовал.

— Ошибаешься, — он прикусил зубами кожу у меня на шее. — Я за тобой охотился.

В этой крошечной фразе крылась истина, но я не могла её расшифровать.

Осмелев от признаний Пенна, я провела руками по его груди, направляясь прямо к члену. Он меня не остановил даже, когда я миновала застежку на его гладких брюках и расстегнула молнию.

Я прикусила губу и, не отрывая глаз от лица Пенна, просунула руку в его обтягивающие боксеры.

— Я... я хочу тебя.