Венец на двоих (СИ)

Дорнан отдавал себе отчет в том, что следующий удар станет для него последним. И по глазам равианца было понятно, что тот тоже прекрасно это знает. Узкий равианский меч сверкнул в воздухе, очерчивая свой смертоносный полет… И в это мгновение на западе загремели трубы. Их звук оглушающей волной прокатился над полем и крепостной стеной, и ан’Койр запоздало осознал, что ему хорошо известен этот сигнал — призыв к атаке рыцарей ордена Тейллер. Маршал — генерал на мгновение отвлекся, как будто собирался повернуться на звук. Отчаянным броском Дорнан рванулся вверх, выставляя перед собой меч. Торалис Вейрес издал какой‑то странный звук, и по его лицу разлилось безграничное удивление: клинок вошел в его грудь почти до рукояти. Ан’Койр почувствовал, как собственное оружие маршала — генерала скользнуло по его бедру, но это было уже неважно.

Вейрес упал на спину, уставившись незрячими глазами в светлое небо. Пытаясь удержать скользкую от крови рукоять меча, Дорнан едва не рухнул прямо на поверженного противника. Ему удалось удержаться от падения, но не совсем — он оказался на коленях, истекая кровью и едва не теряя сознание от острой боли. Вокруг ан’Койра кипел бой, и далекие трубы по — прежнему призывали рыцарей Тейллера к атаке, но у него так сильно шумело в ушах, что он был не уверен, что ему это не мерещится. Все казалось бесконечно далеким, а больше всего хотелось упасть на землю и больше не вставать.

— Ваше величество! — откуда‑то из тумана донесся голос Лайна Вейреса, и Дорнан почувствовал, как его, обхватив за плечи, пытаются поставить на ноги.

Отчаянно напрягаясь и так и не выпустив меча, ан’Койр потянулся вверх. Вдоль позвоночника прокатилась холодная волна, и Дорнан судорожно втянул ртом воздух. Боль ушла, оставив после себя только невыразимую слабость. Левое бедро, задетое мечом маршала — генерала, в ответ на попытку пошевелиться тягуче заныло. Но теперь, по крайней мере, из ран не текла кровь, а глаза стали видеть яснее. Опершись на подставленное ему плечо, Дорнан ан’Койр повернул голову и увидел рядом с собой равианского чародея, чья поддержка оказалась не только своевременной, но и на удивление крепкой.

— Мы с твоим дядей немного… поспорили, — тяжело дыша, произнес король.

— Весьма признателен вашему величеству — мне не хотелось бы встретиться с ним снова, — Лайн широко усмехнулся, хотя, судя по темным кругам под глазами, был уже за гранью усталости.

Дорнан огляделся. Эрнодарские гвардейцы теснили вражеских солдат, позади них вспыхивали огненные шары магических ударов. На западе по — прежнему гремели трубы, и ан’Койру показалось, что кое — где между сражающимися мелькали синие рыцарские куртки.

— Что там? — вцепившись в плечо Вейреса, король с трудом восстановил равновесие.

— Рыцари, ваше величество, — тот даже не поморщился, продолжая широко улыбаться. — Там около трех тысяч человек, и они, похоже, ударили по объединенной армии Равианы и Паданонга с тыла!

Стремительно пролетев между рядами сражающихся, напротив Дорнана остановился высокий дымчатый жеребец, и сидящий на нем всадник был определенно одет в синюю куртку с вышитой серебряной чашей на груди. Увидев знакомое лицо, ан’Койр и сам не сдержал слабой улыбки.

— Бойн! — у него еще хватило сил поднять меч, чтобы отсалютовать бывшему послу Таэкона при эрнодарском дворе.

— Ваше величество, — невозмутимый Ксанта поклонился в седле, — Тейллер атакует с запада, и если вы возглавите своих людей на этом направлении, мы зажмем нападающих в клещи и выдавим отсюда.

— Коня! — рявкнул Дорнан куда‑то за спину, и один из всадников его колонны тут же соскочил со своего невысокого рыжего мерина и подбежал передать поводья королю.

Он и сам не знал, откуда взялись силы, которых только что не было. Единым движением взлетев в седло, Дорнан ан’Койр высоко поднял над головой яркой молнией сверкнувший меч.

— Вперед, Эрнодар! — его клич подхватили сотни глоток, превращая в рев, разливающийся над полем.

— Вперед! Слава королю! Дом Койр! Вперед! — люди орали, перекрикивая друг друга, остатки колонн разворачивались в наступление.

Дорнан пришпорил нервно всхрапнувшего мерина, с маху врезаясь во вражескую конницу. Сталь снова яростно зазвенела о сталь, знаменуя продолжение схватки. На западе все громче и громче кричали трубы…