Венец на двоих (СИ)

Он намеренно употребил традиционное обращение «брат», с которым рыцари адресовались друг к другу, подчеркивая равенство, всегда существовавшее в ордене. Новобранцев с первых дней в Тейллере приучали к тому, что их титулы, Дома и знамена ничего не значат среди рыцарей. На помощь Дорнану пришли не вассалы, но братья, и ему не хотелось слышать от них традиционное «ваше величество». Вполне вероятно, кстати, что кто‑то из них по крови или рождению принадлежал к Равиане или Паданонгу, однако на стороне Эрнодара в бой вступили тейллеры — рыцари Чаши, братья, пришедшие на помощь одному из них.

— Я готов говорить с тобой, брат, при условии, что мои слова все же услышит и король, — Ксанта слегка приподнял брови.

— Он услышит, — пообещал Дорнан.

Бойн мгновение помедлил.

— Чаша расколота, — произнес он. — Таэконский совет отказал в поддержке эрнодарскому королю, брат, и я направился в орден позвать других на помощь одному из нас, но и там не получил поддержки.

— Что? — резко остановившись, Дорнан уставился на него так же пораженно, как несколько минут назад на него самого смотрел Марик Тельг, до глубины души потрясенный услышанным.

— Совет Тейллера провел несколько дней и даже ночей за обсуждением поддержки Эрнодара, — как ни в чем не бывало продолжил Ксанта. — В итоге он раскололся надвое. Половина Совета решила, что нет смысла идти против решения правительства Таэкона, страшась разгневать государство, давшее ордену приют. Остальные, помня устав, сочли, что отношения между братьями выше территориальной принадлежности.

— И те, кто пришел сюда… — Дорнан осмотрел поле, на котором тут и там мелькали синие рыцарские куртки и плащи.

— …это те, кто верит, что наш устав и наши братья выше, чем распоряжения Совета ордена, — спокойно закончил Бойн. — Мы пришли, но уже в пути меня догнал вестник, который принес приказ о том, что мы признаны отступниками и наши имена вычеркнуты из книги Тейллера.

— Но это невозможно! — Дорнан почувствовал, как внутри что‑то каменеет. — Здесь не менее трех тысяч человек! Никто не смеет изгнать половину ордена!

— Боюсь, это уже сделано, — бывший посол пожал плечами. — Но мы будем рыцарями, пока не откажемся от этого звания и не предадим наших братьев. Просто нужно место, где наша часть ордена сможет встать на ноги. В пути меня избрали временным главой Тейллера, и я собирался спросить короля Эрнодара, не сочтет ли он возможным выделить небольшую часть своих земель для того, чтобы на них обосновались рыцари Чаши?

— Считай, что Тейллер уже получил землю, — ан’Койр протянул Бойну руку. — Как только мы доберемся до столицы, я подпишу официальное подтверждение и все необходимые документы.

— Благодарю, брат, — Ксанта ответил на пожатие и слегка улыбнулся. — Пойду готовить остальных к дальнейшему наступлению. Полагаю, король не станет возражать, если орден, которому он подарит приют, поучаствует в изгнании захватчиков?

— Не станет, — Дорнан улыбнулся помимо собственной воли. — В Эрнодаре всегда будут рады братской помощи.

Попрощавшись, Бойн откланялся, и ан’Койр, качая головой, продолжил путь к крепости. Вот что означало странное послание о том, что «чаша расколота». Он никогда не думал, что Совет ордена может когда‑нибудь настолько разойтись во мнениях, чтобы часть Тейллера оказалась изгнана! На душе было горько: неприятно понимать, что ты невольно стал причиной раскола. Сам Дорнан не обратился бы к рыцарям — он рассчитывал на помощь эрнодарских придворных Домов, а когда самые сильные из них неожиданно повернули против короны, стало уже слишком поздно. Он не мог винить Совет ордена: вероятно, ан’Койр тоже бы колебался, оказать ли помощь тому, кто ее не просил, поддержать ли чужака, заявив открытое неповиновение властям государства, в котором расположена штаб — квартира. Но жаловаться ему было не на что: если бы не неожиданная помощь со стороны братьев, армии Равианы и Паданонга смяли бы эрнодарцев, несмотря на поддержку магов с побережья.

Правда, к чести чародеев надо сказать, что никто из них так и не отступил и не вышел из боя, пока мог сражаться. Дорнан видел их усталые после битвы лица. Мужчины и женщины разного возраста: от совсем юных до уже убеленных сединой — и, судя по одежде, разного достатка, — они выглядели утомленными сверх всякой меры, ведь им пришлось не только долгий марш, но и сразу вступить в бой. Королю уже доложили, что погибло больше половины из числа тех, кого привел с собой Астор Морн. На севере Эрнодара среди магов почти не было бойцов, они не привыкли к войнам и не были готовы к битве. Впрочем, эти люди тоже знали, на что шли. Те, кто боялся смерти, остался на побережье или отплыл на острова. На поле под Альтиеной дошли лишь те, кто готов был встретить свою судьбу, сражаясь, а не убегая.