Венец на двоих (СИ)

Эти пятьдесят шагов, казалось, длились целую вечность, но, наконец, королева оказалась в проломе стены. Первые солнечные лучи заливали пространство перед столицей нежным розоватым светом, но Тере казалось, что поле буквально залито кровью. Глубоко вздохнув, она отвела руку со знаменем куда‑то в сторону и почувствовала, как его тут же перехватил кто‑то из солдат. Хладнокровно кивнув, она подняла руки над головой. Последнее усилие, последний удар. Возможно, он убьет ее прямо здесь — Ильтера не была уверена, что сможет дышать после того, как выложит всю свою силу до капли.

Губы зашептали заученные слова, мысли протянулись магическими струнами, натянутыми между человеком и землей. Чары отозвались на кончиках пальцев отчаянным покалыванием, почти болью, и Тера, повинуясь инстинкту, сделала шаг вперед, выйдя за стену столицы. Ощутить под ногами землю было приятно. Она словно отозвалась правительнице Эрнодара. Хотя нет, сейчас за стеной стояла не королева. Внучка лесной колдуньи, дочь и племянница магов, чьей сильнейшей стороной была земная магия, самая трудная для взаимодействия, самая тяжелая стихия. Наследница рода, древность которого насчитывала множество поколений, которые словно разом встали за спиной Ильтеры Морн.

Земля отозвалась ей тихим рокотом, теплой волной слегка толкнувшись в ноги. Отпустив приготовленное заклятие, Тера вздрогнула и едва не упала, когда от кончиков ее сапог эта «волна» побежала вперед, постепенно нарастая и вздымаясь почти в половину человеческого роста. Она налетала на спины бегущих, сминала их и втягивала в себя, настигала тех, кто уже почти чувствовал себя в безопасности.

Но все же этого было слишком мало. Тера видела, как буквально в двухстах шагах от нее «волна» уже начинала опадать. У чародейки осталось лишь немного сил, и она все их вложила в последний удар. Она уже и на ногах держалась лишь последним усилием воли. Бегущих по — прежнему осталось слишком много. Они вернутся — и для защитников столицы это будет конец. Все напрасно…

Неожиданно земля снова заревела, словно еще раз отозвавшись на чей‑то призыв. Ильтера вздрогнула. Откуда? Как?.. Еще один вал — огромный, мощный, темный и тяжелый, вдруг покатился навстречу бегущим! Не веря своим глазам, королева смотрела на тугие «волны» земли, направляющиеся к ней.

К счастью, они остановились, едва добравшись до середины поля. Но часть бегущих воинов Дома Стелл, встретив неожиданный удар, почти обезумела, заметавшись в разные стороны. А потом на их головы, довершая поражение, обрушился тяжелый огненный дождь. Взрывавшиеся в небе шары и молнии разили между бестолково носящихся людей, скорее пугая их, чем поражая, но им от этого было не легче. Ильтера осознала, что сама вот — вот сойдет с ума. Это было невозможно! Она бы поклялась собственной жизнью, что за ее спиной в столице не осталось ни одного чародея, способного создать хотя бы одну огненную стрелу!

— Отец — Небо и три богини! — еле слышно выдохнул кто‑то за спиной королевы. — Жрецы! Да славится небесный Храм, пока стоят эрнодарские стены! Светлейший привел жрецов!

Опираясь спиной на вывороченные камни стены, Ильтера почувствовала, как по щекам текут слезы. Сквозь их пелену она видела, как вдалеке, прямо у покинутых лагерей, вырастали колонны людей в храмовых одеяниях, казавшихся еще более голубыми на фоне едва светлеющего неба. Словно в ответ на ее тяжелое дыхание в небо взметнулся гимн — жрецы пели первую утреннюю молитву Отцу — Небу. Некоторые из них так и не опустили рук, с которых срывались все новые и новые огненные стрелы. Маги, укрытые покровительством Храма, вероятно, сражались впервые, но это ничуть не помешало им преуспеть. Казалось, холмы покинутого лагеря Дома Стелл были покрыты сотнями, нет — тысячами людей в голубых мантиях!..

Они победили! Много позже, когда кто‑то из ополченцев на руках донес королеву до ее коня, и Конна буквально в поводу довели до дворца, Ильтера все еще не могла поверить в случившееся. Несмотря на усталость, она не позволила себе немедленно удалиться в спальню, оставшись в кабинете. Доклады не заставили себя ждать. Ночной бой, перешедший в рассветный, стал последним не только для тех, чьи мертвые тела теперь должны будут забрать похоронные команды. Судя по всему, он был последним в этой осаде, и даже самые усталые солдаты, гвардейцы и ополченцы едва не плясали от радости, оказавшись в королевском кабинете.