Венец на двоих (СИ)

Дорнан задумчиво проводил взглядом приземистую фигуру Ксанты Бойна, пересекавшего Дворцовую площадь. Ему нужны были союзники — и, кажется, в собственном государстве он задействовал уже всех, до кого мог дотянуться. Поэтому он так часто приглашал в гости таэконца. У Дорнана не было своей регулярной армии, но рыцарский орден порой посылал своих людей на помощь воюющим — разумеется, за приличную плату. Эрнодарская казна, к счастью, пока была полна, и ан’Койр мог позволить себе без заемных средств попросить поддержки Тейллера. Однако негласное правило гласило, что оказать помощь рыцари могут лишь с официального одобрения правительства Таэкона, на землях которого была расположена штаб — квартира ордена. А Ксанта Бойн витийствовал и увиливал, не говоря ни «да», ни «нет»! Несомненно, он уже успел связаться со своим королем (таэконцы вполне успешно пользовались магическими способами отправки посланий), а, возможно, и с главой Тейллера, но те, похоже, тоже тянули с решением. Оставалось надеяться, что, пока не кончится зима, равианцы нападать не станут, но время поджимало — весна уже подкрадывалась с побережья.

Головной боли Дорнану добавляло еще и то, что все просходящее приходилось держать в тайне от Ильтеры. Если королева узнает о вероятном нападении, наверняка вмешается, и ее муж был намерен из кожи вон вывернуться, чтобы этого не допустить. Вспомнит дорогая супруга свое боевое прошлое на границе — и ему останется только костьми лечь на пороге дворца, удерживая ее, да и это вряд ли остановит чародейку! Не хватало только того, чтобы ее величество лично возглавила какой‑нибудь лихой отряд! Дорнан порой жалел, что Ильтера столь сведуща в магии — трудно спорить с чародейкой, которая может справиться с любым бойцом с помощью колдовства.

К счастью, в последнее время она, кажется, по — настоящему занялась покровительством Храмов. Неужели послушалась совета мужа? Дорнан боялся поверить в такую неожиданную покладистость ее величества. В первые дни его настораживали жрицы и жрецы в своих разноцветных одеяниях, которые запросто расхаживали по коридорам дворца в сопровождении только слуг и по праву храмовников всех, включая законного правителя, называли «детьми». Ильтера приглашала их в малую гостиную, и несколько раз Дорнан тоже там присутствовал. Разговор в основном велся о нуждах Храмов, об обилии посетителей, о строительстве новых приютов. Элерриане сетовали на то, что их все больше теснят храмовники Отца — Неба, кверионцы просили денег, манниарийцы — официального королевского покровительства для молодых целителей, обучавшихся в стенах Храма. Ильтера болтала со жрицами запросто, словно с давними подружками. Убедившись, что жена не преследует никаких скрытых целей, Дорнан постепенно отошел от этих «чаепитий» и занялся более насущными текущими делами.

Теперь они меньше времени проводили вместе, и король ловил себя порой на том, что ему не хватает Ильтеры. С одной стороны, он радовался тому, что пока жена не влезает в военные вопросы, а с другой — жалел, что не может поговорить с ней о важном. Она вполне в силах заметить то, что от него останется скрытым, дать нужный совет или поддержать в каких‑то решениях. Он бы не отказался и от простого одобрительного взгляда — каждый раз, когда чародейка на него так смотрела, Дорнан чувствовал прилив сил и душевный подъем.

Как же ему уберечь свою строптивую зеленоглазую красавицу? Если начнется война, Ильтера в стороне не останется, хоть в мешок ее сунь да узлом завяжи! Выслать бы ее куда‑нибудь подальше, на побережье, где безопасно и с помощью магии можно в любой момент отплыть на острова! Но Дорнан не мог изобрести подходящего предлога, под которым королева Эрнодара должна была бы лично отправиться на инспектирование прибрежных владений государства, да и не хотел отпускать ее надолго. Еще неизвестно, что может сделать Ильтера, оставшись без пригляда! Она и отца‑то не больно слушалась, не говоря уже о нынешнем короле, который частенько удостаивался от жены вполне чувствительных «затрещин»! Впервые в жизни ан’Койр не знал, как поступить.

— Ваше величество?.. — от напряженных размышлений Дорнана оторвал вежливый голос Мортона Дигса.

— Да, капитан, — отозвался ан’Койр, отворачиваясь от окна.

— Ее величество просила напомнить, что сегодня дворец почтил своим присутствием светлейший Джесала Бларер, — отчеканил начальник королевских телохранителей. — Она просила вас присоединиться к ним в малой гостиной.

Ах да, Тера говорила, что принимает главу Храма Отца — Неба, который сам изъявил желание прибыть во дворец! Дорнан потер виски. Если он станет рассеянным и слишком углубится в собственные мысли, жена тут же поймет, что что‑то не так. Нацепив на лицо приветливое выражение, король Эрнодара направился в малую гостиную.

— Приветствую, светлейший, — Бларер даже не пошевелился, чтобы подняться при появлении короля, только слегка наклонил голову, словно признавая светскую власть выше храмовой.

— Да хранит тебя Отец — Небо, дитя мое, — произнес Джесала.