Венец на двоих (СИ)

Ильтера с некоторым напряжением улыбнулась и повернулась к чашкам на подносе. Слова Бларера можно было истолковать двояко: ведь равианцы тоже почитали Отца — Небо, причем считали его единственным богом, отрицая земную власть трех дочерей — лун. Если Эрнодар завоюют, «небесным» храмовникам в любом случае ничего не грозит, и Джесала может без опаски оставить своих людей и служителей в столице. Тера не сомневалась, что глава Храма поддержит их с Дорнаном, однако остальные могут колебаться: стоит ли «небесникам» вступать в борьбу, если происходящее их не затронет?

Джесала Бларер прошел к своему обычному креслу и с благодарностью принял из рук королевы изящную чашечку. Они несколько минут помолчали, наслаждаясь напитком (Ильтера не чувствовала его вкуса, но полагала, что он заварен, как всегда, безупречно — на некоторые вещи дворцовые потрясения и грядущая война не оказывали никакого действия). Наконец, храмовник отставил чашку и перевел глаза на собеседницу.

— Понимаю, что в такое время не следует отрывать тебя от важных государственных дел, дитя мое, — начал он, — но я пришел сказать, что, кажется, мне удалось найти… человека, о котором мы с тобой говорили недавно.

— Он… один из тех, кому покровительствует Храм? — осторожно спросила Тера, почувствовав учащение сердцебиения. — Светлейший, я сдержу слово и никогда не посмею потребовать у вас его имени, но мне нужно знать…

— Скажем так, я не ожидал, что этот человек может оказаться злоумышленником, — Джесала задумчиво возвел глаза куда‑то вверх. — Пока у меня нет уверенности, но, думаю, разговор с ним все прояснит.

— Будь осторожен, светлейший, — обеспокоилась чародейка. — Если это нужный человек, то он уже сделал столько, что не остановится и перед еще одним убийством!

— Дитя! — Блерар негромко и искренне рассмеялся — его по — настоящему позабавила забота королевы. — Я начал править Храмом Отца — Неба не только до твоего рождения, но и до рождения твоего отца и даже бабку твою помню совсем молодой, еще до того, как Коранна вошла в Дом Морн! Внешне, вероятно, мое служение выглядит спокойным и ровным, однако королева должна понимать, что внутри всех четырех эрнодарских храмов не меньше подводных течений, чем при дворе! Если бы я не умел быть осторожным, то не только ни дня не удержался бы на посту главы Храма Отца — Неба, но и давно бы оказался выслан в одно из дальних пристанищ или за границу, а то и умер бы — хотя, разумеется, это бы произошло при самых обыденных обстоятельствах!

— Светлейший, Майрит ан’Койр тоже правил Эрнодаром больше сорока лет, но попал в ловушку, — Ильтера покачала головой. — Я никогда не прощу себе, если из‑за моих поисков какие‑нибудь… самые обыденные обстоятельства неожиданно отнимут у эрнодарцев главу Храма Отца — Неба!

— Не отнимут, — в глазах Джесалы еще мелькали искорки смеха, но он уже был спокоен. — В ближайшее время я дам понять нужному человеку, что обладаю о нем некоторыми малоприятными знаниями. Этого вполне достаточно для того, чтобы он навсегда забыл о своих неприглядных делах и занялся выполнением прямых обязанностей, — в тоне храмовника зазвучала сталь. — Отныне ты можешь быть спокойна за свою жизнь и жизнь короля, дитя мое! Злоумышленник больше вас не потревожит. Но, к сожалению, мое решение неизменно: ты так и не узнаешь его имени.

— Мне достаточно и того, что ты сделаешь для нас, светлейший, — Ильтера и без лишнего напоминания понимала, что своего человека Джесала не выдаст.

Значит, убийца Майрита останется безнаказанным… Впрочем, если это единственный способ защитить Дорнана, пусть так и будет! Судя по напрягшемуся лицу Бларера, подозреваемый — не просто прихожанин Храма или один из магов, которого Отец — Небо почтил своим покровительством. Вероятно, это служитель, причем достаточно высокопоставленный. Джесала скорее даст отрубить себе голову за государственную измену, чем позволит бросить тень на Храм. Правда, в глазах светлейшего, когда он говорил о «злоумышленнике», сверкнул такой огонь, что не приходилось сомневаться: этот человек без возмездия не останется. Тера не знала, каким наказаниям подвергаются служители по внутренним правилам Храма, но полагала, что Бларер при необходимости не ограничится словесным выражением своего неудовольствия.

Но Джесала говорил лишь об одном человеке, а Эчиелле утверждал, что их двое. Мужчина и женщина — Ильтера хорошо это помнила. Если чародей — служитель Храма Отца — Неба, то колдунья могла быть только прихожанкой и почитательницей. И ее тоже нужно отыскать — Бларер не станет оказывать ей свое покровительство, а значит, она по — прежнему знает, что в случае поимки ее предадут суду и, вероятнее всего, казнят. От мысли о том, что это сделает неизвестную чародейку вдвойне более опасной, у Теры неприятно зачесалась кожа между лопатками.

Глава Храма по — своему истолковал затянувшееся молчание и задумчивость королевы. Он вздохнул и, склонившись вперед, ободряюще положил ладонь на руку Ильтеры.