Венец на двоих (СИ)

При других обстоятельствах можно было бы чувствовать себя счастливой, отказавшись от официальных аудиенций, однако в военное время явное и поспешное бегство придворных заставляло беспокоиться простых людей. Да и обязанности распрощавшихся с ее величеством министров (даже самые стойкие из них продержались недолго) ложились на ее плечи. Только твердая рука и богатый опыт правления Майрита, которому она много лет была свидетельницей, помогали королеве до сих пор удерживать столицу почти на грани срыва.

В город стягивались беженцы, и канцлер Дирайли, оказавшийся более стойким, чем министры и придворные, каждый день со все возрастающим беспокойством говорил о том, что запасы провизии подходят к концу, и, если ничего не предпринять, в ближайшее время столицу ждет голод. Цены взлетели до неприличных категорий, и Ильтере пришлось пустить все свои личные сбережения и часть казны на то, чтобы хоть немного удержать их в рамках, компенсируя затраты тех торговцев и фермеров, которые пока готовы были снабжать Эрнодар провизией. К счастью, тут хорошим подспорьем стали все четыре Храма — жрицы и жрецы призывали последователей Отца — Неба и трех богинь не наживаться на чужой беде и предоставлять часть еды в качестве благотворительности. Кроме того, высшее жречество, скрепя сердце, развязало увесистые кошели, так что бремя затрат лежало не только на короне. Все прекрасно понимали, что голод чреват бунтами, а столица — для многих последний оплот, и никому не хотелось оказаться в городе, охваченном беспорядками. Каждые три дня Ильтера также с официальными королевскими выездами посещала службы в храмах, надеясь, что это придаст ситуации дополнительной стабильности.

Когда в Эрнодаре, пользуясь лихим временем, появились мародеры, Тере пришлось усилить гвардейские патрули. Людей не хватало, и часть солдатского гарнизона, оставленная Дорнаном в столице, тоже вынуждена была охранять улицы, хотя полковника Тари такая необходимость не осчастливила. Ильтера надеялась, что предпринятых ею мер окажется достаточно, но с каждым днем нагрузка на гвардию и гарнизон увеличивалась, и королева не могла не думать о том, как облегчить их бремя. Если вдруг ситуация обернется хуже, чем они надеялись, усталые и измотанные люди не смогут хорошо защитить город.

Она каждый день ждала новых донесений с границы, но они оказывались на удивление скупыми. Леди Коранна — пожилая чародейка, постоянная гостья Дома Джинес (вероятно, какая‑нибудь дальняя родственница лорда Эталинфа или одного из его вассалов), — извещала, что пограничные вассалы Дома Койр вышли на объединение с королевской гвардией у Тарренадской переправы. В следующем письме лаконично сообщалось, что равианская армия начала движение, и лорд Эталинф и его величество (который здоров и чувствует себя вполне удовлетворительно) надеются остановить врага в чаше долины Аррин или, если придется отступать, надолго задержать его на переправе. Кроме того, к тому времени должен подоспеть и Канар Стелл, войско которого немного отстало от гвардейцев на марше…

Тера тяжело вздохнула. Вести были неутешительны. Если бы на ее месте сидела та же Менеста Игрен или еще какая‑нибудь придворная девица, никогда не выезжавшая из столицы или своих владений и понятия не имевшая о том, что происходит на границах, она бы, вероятно, поверила в реальность планов Эталинфа Джинеса и Дорнана ан’Койра. Но королева прекрасно представляла себе и численность вассалов приграничных Домов, и долину Аррин, и Тарренадскую переправу. Для того, чтобы преодолеть долину и выйти на южный берег реки, противнику, безусловно, потребуется время, а если повезет, он потеряет там не одну тысячу людей. Но все равно сил эрнодарцев недостаточно для того, чтобы остановить наступление равианцев. Даже если бойцы Дома Стелл по — настоящему поторопятся.

Донесения приходили и с побережья. Ильтера написала туда давно, разослав призывы всем чародеям, которых знала. Но большинство из них ее писем не получили, о чем свидетельствовало отсутствие отклика. Тера получила в ответ лишь два послания, в которых ее знакомые маги говорили, что, к сожалению, вынуждены отплыть с наемными караванами, а побережье в последнее время стало довольно пустынным: поговаривали, что некоторое время назад некий приезжий колдун собрал вокруг себя едва ли не всех, кто мог оперировать хоть крохами магии, и куда‑то увез. Все это казалось полнейшей бессмыслицей, и Ильтера не представляла, куда и по каким причинам неожиданно скрылись все чародеи с побережья. Ведь не может же так случиться, что все они заранее уверовали в победу Равианы и попросту сбежали? Или может?.. Существует ли вероятность, что только она, слепая дурочка, занятая собственными чувствами и мутными расследованиями, не видит неминуемого поражения родного государства? Она всей душой восставала против такого мерзкого предположения, но что еще можно было подумать?..