Венец одержимых. Золотые миражи Востока

– Стрела войны выпущена и ее нельзя вернуть обратно! Рыцари вышли навстречу своей смерти. Слабые руки короля плохо держат поводья власти, бароны не ладят друг с другом и каждый ищет своей выгоды. Сейчас они идут по безводной пустыне прямо в расставленный нами капкан. Долго они сопротивляться не смогут: солнце и жажда сделают свое дело. А мы должны сделать свое! Напомните славным воинам: победители получат множество рабов и несметную добычу. Погибшие обретут судьбу мучеников. Они навечно поселятся в зеленых садах рая, будут наслаждаться чистейшей водой и вкушать сладкие плоды райских деревьев!

Черты его лица затвердели и уверенный голос прирожденного вождя бросил эмиров в решающую схватку:

– Пусть каждый займет свое место! И да поможет нам Аллах, милостивый, милосердный!

Эмиры вскочили на коней и устремились к своим отрядам, оставляя за собой клубящиеся полоски пыли. Салах ад-Дин завороженно смотрел на всадников, разлетающихся в разные стороны, подобно выпущенным стрелам. Пока все шло хорошо и его приказы исполнялись беспрекословно!

Он направился на вершину холма, откуда вся местность у Хиттинских гор была видна, как на ладони. Помощник подал ему Коран и он, сидя на коне, углубился в чтение. Он закрыл книгу, когда солнце прошло уже больше половины своего дневного пути. В этот момент на западе появилось облачко пыли. Оно медленно увеличивалось в размерах и двигалось по долине в направлении селения Лубия. Вскоре показалась колонна крестоносцев. Она сверкала мириадами бликов от начищенных доспехов и оружия, напоминая гигантскую чешуйчатую змею. Султан спустился к подножию возвышенности и приблизился к авангарду христиан. Множество знамен, вымпелов и значков украшало войско. Рыцари с большими крестами на одежде и пышными перьями на шлемах ехали на богато убранных боевых конях. Их сопровождали кавалькады оруженосцев и слуг. Отряды пеших воинов, вооруженных мечами и копьями, устало мерили пыльную землю. Терпеливые обозные лошади надрывно тянули тяжелые повозки с амуницией и поклажей.

Салах ад-Дин ощутил нарастающую дрожь нетерпения. Все напряжение последних двадцати лет вылилось сейчас в лихорадку ожидания решающей битвы. Он встряхнулся, взял себя в руки и приказал арбалетчикам и лучникам атаковать колонну врагов с двух сторон. Конные отряды двумя крыльями устремились вперед и ливень алчущих крови стрел хлынул на крестоносцев. Франки остановились, выставили впереди себя щиты и начали разбивать походные палатки. Их лучники открыли ответную стрельбу, и мусульмане отошли назад, понеся незначительные потери.

Султан ликовал, он добился главного. Крестоносцы остановились и не знали, что делать дальше! До Тиверии им оставалось пройти какой-нибудь фарсах60, но солнце и время работали против них! Он приказал поджечь кустарник на склонах гор. Сухие смолистые ветки занялись ярким пламенем, волны горячего воздуха покатились на лагерь христиан, клубы дыма мешали дышать и ориентироваться на местности.

Тем временем, по сигналу рожка, рыцари стали собираться вокруг авангарда Раймунда и строиться для атаки. Салах ад-Дин понимал, что железный таран франков без особого труда пробьет себе дрогу к Тиверии. И он бросил против него отряд легкой конницы, который отважно врезался в правый фланг христиан. Понеся большие потери, он произвел там большой беспорядок. Раймунд со своим авангардом отвернул от Тиверии и помчался на север, в направлении источника воды у деревни Хиттин.

Султан видел, как плотный клин рыцарей обрушился на стоявшее там войско Таки ад-Дина и мощным усилием разрезал его почти на всю глубину обороны. Но уставшие кони франков потеряли скорость и увязли в густых рядах мусульман. Началась резня, авангард полег почти весь, только несколько самых сильных всадников, сплотившихся вокруг Раймунда, прорубили себе дорогу и ушли на север.

Оставшиеся в лагере христиане построились в железную шеренгу и из последних сил бросились на холм, где находился Салах ад-Дин. Но их наступательный порыв быстро ослаб, и мамлюки встречным ударом опрокинули врага. Де Лузиньян поспешно поднялся на плоскую вершину горы и поставил там свой красный шатер. Пешие воины отступили за ним и заняли оборону на склоне горы. Рыцари остались без прикрытия, лошади многих из них были убиты или ранены, и они присоединились к пехоте.

Султан приказал окружить гору. Несколько раз он бросал кавалерию на штурм, но христиане держались. Наконец, отчаянные удальцы прорвались к королевскому шатру и подрубили столбы, поддерживавшие его. Волны пурпурного шелка прокатились над померкшей славой христиан и замерли на пыльной раскаленной земле.