Венец одержимых. Золотые миражи Востока

Дисциплинированные германцы размеренной поступью продвигались к цели, преодолевая реки, пробиваясь через перевалы и втаптывая в землю всех, кто осмеливался встать на их пути. На венгерских равнинах император провел смотр своих сил. Перед ним ровными рядами стояли 15 тысяч отборных рыцарей в сопровождении оруженосцев, 100 тысяч пеших воинов, и 60 тысяч всадников!

Местным народам не нравился поток вооруженных чужаков, шедших по их землям и часто за улыбками вождей прятался обман. Но Барбаросса обходил ловушки и засады, отбивал внезапные налеты вооруженных поселян. Он награждал за верность, карал за предательство и беспощадно истреблял неисправимых врагов, как хищных волков. Византийский император Исаак Ангел несмотря на обещание содействовать крестоносцам, вступил в переговоры с Салах ад-Дином и возобновил с ним старый договор, направленный против латинян. Константинопольский патриарх назвал рыцарей «псами» и призвал паству к сопротивлению, обещая отпущение грехов каждому, кто убьет пришельца.

Конрад не мог отделить в этих сообщениях правду от лжи и его радовало только неуклонное приближение германских войск.

В один из дней жаркого лета, когда все живое искало благословенной тени, к Конраду прискакал воин из дежурной стражи и сообщил, что к воротам подъехал пышный отряд всадников и некий барон, представившийся королем, потребовал к себе правителя Тира.

Удивленный Конрад приказал поднять воинов по тревоге и приготовиться к обороне. Во главе сильного отряда он выехал из ворот. Там в нетерпении кружилась кавалькада разодетых людей. Старший, увидев правителя города, представился:

– Король Иерусалимский Гвидо де Лузиньян! С кем имею честь разговаривать?

– Конрад, маркграф Монферратский, правитель Тира.

– Приказываю тебе сдать ключи от города!

Конрад вгляделся в лицо человека, своим небрежением погубившего христианскую армию и ответил:

– Если ты король, то где же твое королевство?!

Напыщенный человек надменно процедил:

– Не тебе судить о наших делах!

– А кому? Мои воины ценой своей крови отстояли город. А ты устлал костями своих подданных склоны Хиттинских гор. Их так много, что караваны не могут пройти обычной дорогой и обходят эти скорбные места стороной! Мы не отдадим Тир в твои слабые руки!

И едва сдерживая гнев, он отчеканил:

– В город вам входа нет. Можете расположиться неподалеку и пользоваться нашей защитой.

Не простившись с «королем», он развернул коня и поехал обратно. Его переполняло возмущение: почему бездари и трусы, погубившие столько жизней, продолжают рваться к власти?.. К счастью, мир держится на несгибаемых мужах, идущих прямым путем. Таких, как Барбаросса и де Шатильон. В глубине души он и себя причислял к этой когорте героев. Недаром враги назвали его «величайшим из франкских дьяволов»!

Родительский дом

Два месяца дороги пролетели для Ренье и Исмили как один день. Позади остались бескрайние долины и зеленые холмы Тосканы, оливковые рощи и лавандовые поля Прованса. Прохлада ранней весны благоприятствовала путешествию. Временами налетавший северный ветер разгонял тучи и ласковое солнце согревало сердца и души путников.

Время от времени Ренье сворачивал в сторону и приносил девушке букетик лаванды. Она перебирала веточки розовыми пальчиками, вдыхала терпкий аромат и бросала благодарный взгляд на своего рыцаря. За этот взгляд Ренье был готов сразиться с любой шайкой разбойников. Но к его расстройству, дорога была безопасна, и судьба не давала ему настоящего повода доказать преданность даме своего сердца.

Молодые люди увлеклись местной кухней с обилием рыбных блюд, приготовленных с овощами и сдобренных всевозможными приправами. Запахами базилика, вербены и розмарина были пропитаны рынки и придорожные постоялые дворы. Исмиле очень понравились сладости, отдаленно напоминавшие те, что были популярны в Андалусии и на Востоке. Разве можно было оторваться от волшебной смеси кусочков засахаренной дыни и абрикоса, посыпанной миндальной крошкой и залитой сахарной глазурью?!