Венец скифского царя

Неудобно было перед Милкой, и Лена поскорее проскочила в подъезд. И, разумеется, Андрей устремился за ней, ну не драться же с ним, в самом деле.

Лена бегом поднялась по лестнице и только в прихожей дала себе волю.

– Слушай, ну зачем ты пришел? Вроде бы мы эту историю уже пережили, для чего все заново начинать? Или ты забыл что-то из вещей? Так я все барахло, что осталось, выбросила.

Глаза его сердито блеснули – вспомнил, как она кинула ему с балкона мешок с барахлом на голову. Не попала, конечно, но все равно противно.

– Я… мне нужно… нужно серьезно с тобой поговорить, – промямлил Андрей, отведя глаза. – Понимаешь… то, как мы расстались… это… это как-то неправильно.

Она видела, с каким трудом он выталкивает из себя слова, как будто они застревали у него в горле. Он отводил глаза, смотрел в пол, мямлил и тянул время. Как мальчишка, которого заставили извиняться за очередную шалость.

Вот именно, как будто его заставили. Лена видела это ясно, ведь они были знакомы больше года, и она хорошо его изучила. То есть, конечно, она не разглядела его гниловатого нутра, у нее и в мыслях не было, что он устроит дикий скандал и бросит ее при первом намеке на беременность. Все-таки почти год были вместе.

Лена поежилась, вспомнив безобразную сцену, что он устроил два месяца назад в этой самой квартире.

Но она хорошо знала все его привычки. Знала, что он терпеть не может всяких домашних животных. А от собак его прямо трясет, вот и заорал на безобидного Арти.

Лена знала, что он потирает кончик носа, когда не может что-то вспомнить, а также морщится и кусает губы, если ему очень не хочется что-то делать.

Вот именно сейчас он так себя и вел. Было такое впечатление, что он пришел к ней против воли.

– В чем дело? – холодно спросила она. – Ты можешь выражаться яснее? Не тянуть резину, не мямлить, как двоечник у доски, не ныть и не канючить, как вокзальный попрошайка, а прямо сказать, какого лешего тебе от меня нужно?

Теперь он удивился. Еще бы, раньше Лена никогда не позволяла себе так с ним разговаривать. Они никогда не ругались, Лена всегда сдерживалась и уступала ему. Так, может, зря?

– Ну… – Андрей отважился посмотреть ей в глаза, – я решил, что нам надо выяснить наши отношения. Видишь ли, мы так нехорошо расстались. Я виноват перед тобой, я знаю.

Она быстро отвела взгляд, чтобы он ничего не заметил. Потому что в его-то глазах не отражалось ничего. Она давно это заметила. Взгляд его всегда был абсолютно пустой, свои эмоции он выражал по-другому. Вообще, Лена не верила в то, что глаза – это зеркало души. Как и все расхожие истины, эта не соответствует действительности. Андрей хмурил брови, поджимал губы, втягивал носом воздух по-особому. А вот у нее в глазах он мог увидеть то, что она ему совершенно не верит. Не за тем он пришел, чтобы просить у нее прощения. Не такой он человек. Значит, она нужна ему для другого.

Вот именно, раз надо – значит, надо. Хочешь не хочешь, а нужно идти и мириться с ней. Но зачем?

Лена ощутила вдруг ужасно сильное желание спустить его с лестницы. Она просто воочию увидела, как чья-то сильная рука хватает Андрея за шкирку, как котенка, проносит через дверь, затем – через лестничную площадку и бросает в пролет.

Нет, лучше на ступеньки, тогда будет видно, как он падает, кувыркаясь. А потом встает, весь в синяках, грозит ей кулаком в бессильной злобе и удаляется, прихрамывая и потирая больные места.

Да-а, чрезвычайно приятное видение. Но, как говорится, мечтать не вредно. Нет у Лены такой силы, чтобы спихнуть его с лестницы, все же он мужчина.

Он принял ее молчание за слабость. Мол, если не выгнала сразу, то дело пойдет.

– А мы так и будем стоять в прихожей? – спросил он недовольно. – Хоть на кухню меня пригласи.

Лена очнулась от невеселых мыслей и поглядела на часы. Время поджимало.

– Слушай, я никак не могу сейчас с тобой разговаривать, мне на работу надо!

– Да ладно, придумай что-нибудь получше! – отмахнулся он. – Рабочий день давно кончился!

– У меня он ненормированный, – огрызнулась Лена, – так что шел бы ты уже, мне переодеться надо и ехать.

– Что-о?

На миг проступило в нем прежнее превосходство. Он возмутился – как это она смеет с ним так разговаривать? Лена всегда старалась обращаться с ним ласково, по-хорошему. А по-плохому и вообще зачем встречаться?

Так, помнится, бабушка говорила. Есть, конечно, такие пары, говорила она, которые годами живут как кошка с собакой. Притерлись друг к другу, иной жизни и не мыслят. Но только неправильно это, потому что им-то вроде как и неплохо, а дети такое видят и сами потом такими же будут. Лена тогда от бабушкиных слов отмахивалась – мол, не тебе меня учить, а потом, как выросла, что-то отложилось.

И получается, что зря она так себя с Андреем вела, нужно было построже.

– Что ты сказала? – повторил он.

– Что слышал! – рявкнула Лена. – Некогда мне тут с тобой валандаться, дел полно!

– Ну хорошо, вижу, что сегодня у нас разговора не получится, – вздохнул он. – Я сейчас уйду, только можно водички попить, в горле пересохло.