Венец судьбы

На самом деле, прошло чуть больше года с тех пор, как я встретила Райдера, хотя казалось, что прошла целая жизнь. Я влюбилась, стала матерью и столкнулась с войной — и всё до того, как мне исполнилось двадцать три года, а большинство людей в моём возрасте ещё даже не начинали жить по-настоящему. Проклятье, большинство людей в моём возрасте даже не определились с курсом в колледже, а я пытаюсь спасти мир. Я умерла, возродилась и так сильно изменилась за весьма короткое время. И я считала, что у меня всё чертовски хорошо.

Слёзы жгли глаза, пока я смотрела, как Ристан удобнее устраивает крошечного младенца. Демон поднял глаза на меня, и кивнул. Не нужны были слова, чтобы сказать, что с ним всё будет в порядке. Может, не сегодня и не завтра, но, в конце концов, мы все будем в порядке.

— Знаю, но не всё в жизни делится на чёрное и белое. Теперь я знаю, что есть ещё серый цвет, и он некрасивый.

— Мы боремся не за себя, а за наших детей. Они заслуживают шанса жить в этом мире без войны. Наши дети заслуживают познать этот мир, поэтому, если вам двоим нужно что-то сделать, вперёд, — почти скомандовал Ристан. — Мама и папа не могут ссориться, когда они нужны нам больше всего. Не тогда, когда мы готовим армию к походу на самую большую битву в войне.

— Это не так просто. — Я повернулась, чтобы выйти из комнаты, когда на меня навалились воспоминания о монстрах. Капли пота выступили на лбу, пока я проходила мимо людей в коридоре, сворачивая за угол, чтобы побыть одной. Всё казалось странным, неправильным, будто я всё ещё поймана в том аду, и мне предстояло сбежать.

— Синтия, — позвал Райдер, и я обернулась, не переставая идти.

— Что?

— Я могу. Если думаешь, что именно это нам нужно, я построю тебе новый мир, где спрячем наших людей, пока сражаемся в этой войне.

— Не знаю, получится ли, Райдер

Да, у меня, словно биполярное расстройство. Но как убедить целую расу спрятаться, пока другие сражались на войне? И сколько им пришлось бы прятаться в том мире, и чего бы это стоило моему мужу, построй он мир с помощью магии? Он уже создал один мир, прекрасный, в который мы могли сбежать, но это наше убежище, и оно даже близко не могло вместить целую расу.

Райдер направился ко мне, пока не заставил остановиться, зажав между собой и стеной.

— Если тебе нужен грёбаный мир, способный вместить наших людей, я его создам. Если нужно пространство, я и это дам. Но я не откажусь от нас, Синтия. Я мудак. Ты знала это, когда встретила меня, и я никогда не скрывал от тебя эту часть. Я никогда не лгал о том, что я чувствовал к тебе или что ты заставляла меня чувствовать. Эта часть нас всегда была настоящей.

Он изучал моё лицо, облизывая губы, будто намеревался зацеловать меня до бесчувствия, и я жаждала этого больше, чем сделать следующий вдох. Тяжело сглотнув, я посмотрела на его греховные губы, прежде чем снова встретить его горячий взгляд.

— Кроме той части, где ты солгал мне о том, кто ты. Ты позволил предположить, что тебя похитили с нашей свадьбы, и я потеряла ребёнка, чтобы спасти тебя. Райдер, ты обманул моё доверие, но хуже того, разбил мне сердце недоверием, чтобы рассказать свои секреты. Мы должны быть командой, ты и я. — Я попыталась высвободиться, но Райдер заблокировал меня, спрятав в клетку своих рук. Сдавшись, я вздохнула и посмотрела на него. — Слушай, я не знаю, где и когда мы перестали бороться против них и стали друг против друга, но это произошло. А теперь, если не возражаешь, мне нужно осмотреть людей во дворе, а потом отдохнуть. Я пошлю сообщение Олдену, чтобы он принёс пергаменты для новой карты. А пока можем начать создавать новый мир, при условии, что ты сможешь, не причинив себе вреда и не потеряв силу. Не хочу этого, если тебе будет больно.

Я нырнула под его руки, убегая так, будто меня преследовал огонь. Я не могла справиться с жаром во взгляде Райдера или с тем, как тело сжалось от потребности, чтобы забрать боль и воспоминания о Малахии и его монстрах. И чертовски уверена, что не могла думать или помнить, что злилась, когда его губы так близко к моим. Этот мужчина — зыбучий песок. Чем больше сопротивляешься ему, тем глубже погружаешься, пока не перестаёшь бороться. Этот мужчина говорил верные слова, но действия говорили гораздо больше, и мне ещё предстояло их увидеть. Если он действительно хочет, чтобы я вернулась, приложит усилия.

Любить его легко; любить зверя — моя вторая натура. Настоящая проблема в том, что сейчас я даже сама себе не нравилась, и необходимо работать над собой, чтобы залечить раны. Я хотела увидеть, как Райдер докажет, что любит меня и хочет большего, а не просто силу, которая текла по моим венам. Мне нужно знать, что он идёт ва-банк и что может смотреть сквозь пальцы на то, что я сделала ради выживания.

Глава 14