Венец творения

Ответ на этот вопрос мог дать, не исключено, дневник. Чувствуя, что она не сможет отложить ознакомление с дневником до лучших времен и что ей хочется сделать это немедленно, Евгения открыла его. Орфография была дореформенная, с «ятями» и десятеричным «и» и прочими архаичными знаками, однако Жене уже приходилось иметь дело с текстами, написанными до революции или в эмигрантских кругах, чуравшихся использовать новую советскую орфографию, поэтому читать она могла без явных проблем.

«1 января 1913 года. Умерла мама. Впрочем, агония началась еще в предпоследний день ушедшего года и длилась больше двух суток. Так что скончалась она тогда, когда повсеместно отмечали Новый год, что можно было заметить по отблескам разноцветных петард, запускаемых веселящимися людьми в черное, черное, черное небо. И кто сказал, что Новый год принесет мне счастье? Я не жду ничего от него хорошего — да и что можно ожидать от года, две последние цифры которого — чертова дюжина?»

В этот момент раздался странный звук. То ли шорох, то ли скрежет. Женя оторвала голову от тетради и прислушалась. И поняла, что шел звук из кладовой. Точнее, конечно, не оттуда, а из-за скрытой в ней двери подвала.

Женя неловко привстала, тетрадь соскользнула у нее с колен. Она осторожно зашла в кладовую, посмотрела на дверь в подвал, убедилась, что она закрыта на ключ. И, боясь дышать, вдруг поняла, что именно за звуки доносились до нее…

Из подвала…

Это были звуки чьих-то шагов. Кто-то, шаркая ногами и что-то за собой волоча — что-то, бьющееся по ступенькам, — поднимался вверх по лестнице. Женя почувствовала, как волосы у нее на затылке начинают шевелиться, как будто была она не Евгения Кирычева, а горгона Медуза с живыми гадюками вместо прически.

А затем ручка дернулась. Кто-то, находясь на последней ступеньке лестницы с обратной стороны подвальной двери, теребил ее, настойчиво желая попасть в дом.

Женя сделала шаг назад, при этом наступив на какой-то винтик, что по ее собственной глупости валялся на полу, и едва из-за этого не упав навзничь. Ручка продолжала дергаться. Женя вернулась к столу, схватила мобильный, желая позвонить куда угодно, но с одной целью: вызвать подмогу!

Она попыталась найти в адресной книге Артема, но руки так сильно дрожали, что телефон выскользнул и полетел на пол. А затем Женя услышала новый звук, еще более ужасный.

Кто-то скребся в дверь со стороны подвала! Женя рванулась к кухонному ящику, снова поскользнулась, наступив на гайку, полетела на пол, но все же успела зацепиться за ручку ящика и, повиснув на ней всем телом, выдвинула.

Перед ней лежал тускло поблескивавший нож. Большой. Острый. Женя взяла его и, ощутив вдруг прилив сил, повернулась. И пусть из подвала лезет кто угодно. Даже сам первый граф Бальзуев-Мухин, умерший сто пятьдесят или даже больше лет назад. Или столь обожаемый им Повелитель мух! Или даже нечто странное, демонообразное, живущее в подвале!

Это ее дом! И всех — и графа, и повелителя, и его сынка с белесым личиком — она разделает под орех! Конечно, в случае последнего существовала вероятность, что нож его не брал, как и все прочее, но даже ему не стоило попадать под руку разъяренной Евгении Кирычевой.

— Вы пришли ко мне в гости? А я вас приглашала? — крикнула она, подскакивая к двери подвала. Ручка двери вдруг прекратила дергаться. — Правильно, не приглашала! Тогда какого, извините, рожна вы сюда претесь? Что, думаете, вам тут красную дорожку расстелили и хлеб с солью подготовили? Спешу вас разочаровать — нет!

Гнев клокотал в ней, заглушая все остальные чувства, даже страх. Она рванула на себя дверь, будучи готовой узреть призрака, беса, лицо покойника или даже рогатую морду самого «хозяина».

Но дверь была все еще заперта. Тогда Женя рванула обратно в кухню, чувствуя, как в ногу ей пребольно впился шуруп, со всей силы отшвырнула его, да так, что он попал в стекло, от чего то жалобно хрустнуло, нашла ключ от подвала и вернулась обратно.

Одним движением руки — дрожь уже давно прошла — она всунула его в замочную скважину. Повернула и с грохотом распахнула дверь.

— Добро пожаловать из ада ко мне в дом! — закричала она. И убедилась, что никого за дверью не было.

Она включила свет и, взглянув вниз, поняла, что и там никто не притаился. Показалось ли ей, или в самом деле в боковом коридоре мелькнула чья-то тень?

Но задор уже прошел, спускаться в подвал и отыскивать незваного гостя она не желала. Даже с острым ножом в руке. Все же, как ни крути, в подвале кто-то обитал, и с этим надо было смириться. Отшвырнув больно впившийся в ногу шуруп куда-то на другую ступеньку, Женя провозгласила: