Читаем Венец творения, или Ошибка природы полностью

Предвижу законное недоумение читателей -- а почему же считаю ее противоречивой. Да потому, что в ней ныне все большее место занимают факты и тенденции, свидетельствующие об использовании государством реальной власти в целях тотального господства над идеями, чувствами и верованиями массы, толпы. Сегодня государство и только государство регулирует, кому и как проводить свой досуг, чему и как радоваться, как -- веселиться. Нет, здесь заправляют отнюдь не шоумены -- их сомнут в мгновение ока, если они перестанут четко выполнят социальный заказ. Нет, здесь властвуют не увлеченные, достойные преклонения спортсмены или яркие творческие личности в любых других сферах, так или иначе связанных с организацией нашего досуга, достойные всенародного почитания. Все они -- только современные гладиаторы профессиональные бойцы, а затем и воины -- рабы, обреченные смерти на арене римских цирков. Вы вдумайтесь спокойно и непредвзято: их и ныне продают как рабов, меняют и затем выбрасывают как стертые пятаки, потерявшие ценность.

Кукловоды же, остающиеся в тени благодаря всесильной власти денег, определяют не только задачи новых гладиаторов, но и то, как и чему нам следует радоваться, какой тип поведения желателен для веселящейся массы -на стадионе, на площади, в увеселительных заведениях и концертных залах. Их щедро оплачиваемыми пособниками в этом отношении являются умножившиеся, словно грибы -- поганки без счета после дождя всевозможные радио - и телекомментаторы, поднаторевшие в деле взвинчивания публики до истерии, "свободные " хозяева полученных в аренду от боссов пабов и центров досуга, стадионов и парков, демонстрационных залов и клубов " по интересам " и более мелкие рыбешки -- диллеры, организующие массовый психоз при помощи отплясывающих вдоль хоккейной площадки мясистых девиц либо скрытой клаки.

Неужели сам, по доброй воле и вопреки культурной традиции своего этноса зритель воет от восторга, когда перезрелая голая баба вертит перед его носом в ресторане своими телесами, лихо носясь по сцене в оплаченном сексуальном экстазе словно бес на помеле? Неужели сами по себе, без влияния средств массовой информации и диллеров от шоу - бизнеса группируются фанаты, изобретающие невероятные, унижающие человеческое достоинство ритуальные знаки отличия -- выстриженные под петушиный гребень прически, татуировки на почти полностью обнаженных и как правило -- уродливых телах, использующие нелепейшие трещотки и свистульки и провоцирующие драки до полного озверения? Неужели, хотел было я продолжить вполне риторические вопросы, но и ты, мой читатель, приумножишь их без особого труда, вспомнив пагубное влияние кинофильмов, убогие развлекательные программы и викторины всевозможного рода на радио и телевидении. Так можно ли в такой ситуации всеобщего одичания не говорить правду о власти, которая использует все рычаги государства для тотального влияния на толпу, на Homo vulgaris!

Не могу, не хочу верить в то, что гладкие и одинаковые как мыльные пузыри мальчики и девочки из вокально-инструментальных ансамблей, лишенные элементарной исполнительской культуры и музыкальной образованности, способны действительно покорять души нормальной поросли рода человеческого. И когда на любом / повторяю -- на любом, безотносительно к качеству / их выступлении, взвинченном до предела пиаровскими специалистами при помощи чудес новой техники / многотысячная толпа зрителей воет в восторге так, что даже стаду перепуганных коров не добиться подобного шумового эффекта , невольно и грустно проговариваю про себя: " Не может быть, потому что такого быть не может в стране с великими музыкальными и хоровыми традициями". Ан нет, подобная реакция, поддерживаемая и провоцируемая как норма поведения средствами массовой информации и ее лишенными элементарного вкуса лидерами, стала типичной для молодежи нашей России, застывшей на роковом перепутье между прошлым и будущим в той же мере, как и для молодежи большинства других стран.

Тотальное влияние современного государства на все стороны бытия человека подкрепляется его универсальным характером. На практике это означает, что государству ныне подвластны не только все так называемые " воспитывающие силы " / да простит мне заинтересованный читатель убогую лексику педагогической прессы /, но и все грани духовной жизни Homo vulgaris. Проще говоря, все традиционные и новые, информационной цивилизацией порожденные возможности формирования выгодного власти типа человека, человеческой индивидуальности она использует с полным понимание дела и, как говорится, на полную катушку.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1939: последние недели мира.
1939: последние недели мира.

Отстоять мир – нет более важной задачи в международном плане для нашей партии, нашего народа, да и для всего человечества, отметил Л.И. Брежнев на XXVI съезде КПСС. Огромное значение для мобилизации прогрессивных сил на борьбу за упрочение мира и избавление народов от угрозы ядерной катастрофы имеет изучение причин возникновения второй мировой войны. Она подготовлялась империалистами всех стран и была развязана фашистской Германией.Известный ученый-международник, доктор исторических наук И. Овсяный на основе в прошлом совершенно секретных документов империалистических правительств и их разведок, обширной мемуарной литературы рассказывает в художественно-документальных очерках о сложных политических интригах буржуазной дипломатии в последние недели мира, которые во многом способствовали развязыванию второй мировой войны.

Игорь Дмитриевич Овсяный

История / Политика / Образование и наука
Психология войны в XX веке. Исторический опыт России
Психология войны в XX веке. Исторический опыт России

В своей истории Россия пережила немало вооруженных конфликтов, но именно в ХХ столетии возникает массовый социально-психологический феномен «человека воюющего». О том, как это явление отразилось в народном сознании и повлияло на судьбу нескольких поколений наших соотечественников, рассказывает эта книга. Главная ее тема — человек в экстремальных условиях войны, его мысли, чувства, поведение. Психология боя и солдатский фатализм; героический порыв и паника; особенности фронтового быта; взаимоотношения рядового и офицерского состава; взаимодействие и соперничество родов войск; роль идеологии и пропаганды; символы и мифы войны; солдатские суеверия; формирование и эволюция образа врага; феномен участия женщин в боевых действиях, — вот далеко не полный перечень проблем, которые впервые в исторической литературе раскрываются на примере всех внешних войн нашей страны в ХХ веке — от русско-японской до Афганской.Книга основана на редких архивных документах, письмах, дневниках, воспоминаниях участников войн и материалах «устной истории». Она будет интересна не только специалистам, но и всем, кому небезразлична история Отечества.* * *Книга содержит таблицы. Рекомендуется использовать читалки, поддерживающие их отображение: CoolReader 2 и 3, AlReader.

Елена Спартаковна Сенявская

Военная история / История / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное