Венец творения (СИ)

Собственно, наш дом не пострадал во время землетрясения, очень уж добротно он был построен, и останься он дома, моя жизнь вполне могла сложиться по другому, но… Судьба распорядилась по-своему. Именно в этот день отцу что-то понадобилось в городе. Он находился в аптеке, когда город сотрясли мощные толчки, и не успел выйти. Вместе с ним под бетонными плитами оказались погребены еще трое, но кому от этого легче… Я в это время находился в школе. Когда все началось, нас, школьников и преподавателей, эвакуировали за город, разослав оповещение всем родителям, и вернули в город только к вечеру, когда стало ясно, что повторных толчков не ожидается. Я понял, что с отцом что-то случилось, когда он даже к утру не вернулся домой. Я несколько раз звонил в больницу, надеясь, что он там, но приемные были переполнены пострадавшими, так что ничего внятного мне там не сказали. Только через два дня полицейские сообщили мне о найденном теле с документами моего отца, и я поехал с ними на опознание. Опознал, хотя это и было очень сложно. Получил сочувствующие хлопки по плечам от полицейских и призыв: «держись, ведь ты же альфа!», подписал документы и поехал домой, еще не до конца осознавая, что жизнь моя круто изменится с этой минуты. Три дня я находился словно бы в прострации. Ходил в школу, что-то отвечал, когда спрашивали, ел, пил, спал, и только когда наткнулся на кухне на пакет с какими-то травками, что по утрам заваривал мне отец, и рассыпал его, нечаянно зацепив, вдруг понял: он не войдет сейчас на кухню и не отругает меня за небрежность. Осознание того, что я остался один, больно ударило по нервам. Жутко захотелось плакать, но слез не было. Совсем. Была только странная тоска в душе, от которой хотелось завыть, оповещая весь мир о своем горе. Благодаря своему статусу альфы мне не грозила отправка в интернат, поскольку я уже был совершеннолетним. По инерции я еще продолжал ходить в школу и на все занятия, на которые записывал меня в свое время отец, но постепенно все кроме плаванья и учебы отсеялось. Аттестат об образовании мне нужен был в любом случае, а плаванье… вода умиротворяла меня, а необходимость совершать однообразные действия и не думать о чем-либо – помогали не сойти с ума. Я плавал от бортика к бортику, изредка прислушиваясь к требованиям тренера, и чувствовал себя живым, а потому вдвое увеличил время занятий, благо в деньгах мы никогда не нуждались, и приползал домой таким уставшим, что только и мог упасть лицом в подушку и вырубиться.

Через пару месяцев после гибели отца я, наконец, решил перебрать бумаги в его кабинете. До этого времени я даже не помышлял о том, чтобы зайти в его комнату или кабинет, словно он все еще был рядом и мог отругать за нарушение этого запрета, а тут… Встал рано утром, пошел готовить себе завтрак, прошел мимо двери в кабинет и… Очнулся, уже дергая ручку на себя. Его кабинет всегда казался мне мрачным местом, и тот день не стал исключением. Перво-наперво, я раздвинул гардины и распахнул окно, позволяя свежему весеннему ветру ворваться в царство тьмы и тлена. Потом оглядел книги и брошюры, стоявшие на книжных полках. Все они касались химии и биологии, так что их я трогать не стал. Стряхнув пыль с кресла, я присел на него и занялся столом. Много бумаг было исписано рукой отца. В некоторых были какие-то формулы, рецепты и записи, некоторые страницы оказались зашифрованными, их я откладывал в сторону, не зная, что делать, поскольку прочесть их было нереально. Складывая все по стопкам, я добрался до нижнего ящика, оказавшегося пустым. При этом я заметил, что выдвигался ящик с трудом, словно ему что-то мешало. Недолго думая, я встал на колени, полностью вынул ящик из стола и залез туда рукой, но ничего не нашел, зато на обороте того самого ящика обнаружился своеобразный карман, в котором и находилась тетрадь-дневник. Приладив ящик на место, я прихватил дневник и отправился на кухню. Поначалу мне было немного страшно открывать его, но любопытство победило. Допив чай, я перевернул обложку, открывая первую страницу, и замер, потрясенно вчитываясь в первую фразу на титульном листе:

«Свершилось! Я нашел изначальный ген. Ген изначального альфы! Ген, отличающий истинный венец творения от полоумного чрева, коим являются омеги, и безропотного подчиненного – беты. Теперь, если мне удастся создать альфу, я стану равен богу! Я стану Богом!»